Том-Укротитель

— Конечно, и особенно там, в этом проклятом месте, настоящем притоне, с грязными улицами, зловещими домами, маленькими и жестокими людьми. Более всех в этом смысле выделяются готовые на все скупщики краденого.

Словом, Джонатан и его подручные действовали в полной безнаказанности.

— Но почему, черт побери, он вцепился именно в меня, в мою семью! Мы же совершенно не знали его до сих пор!

— Потому что Джонатан — главарь банды Тринадцати — стремился любой ценой сохранить лицо Джонатана — платинового короля.

Для этого ему необходимо было официально обеспечить производство значительного количества драгоценного металла.

— Разве он не мог заняться скупкой платины?

— Нет. Платиновый рынок контролируется несколькими крупными компаниями, они выступили против Джонатана единым фронтом. Дела горе-короля стали совсем плохи. Спасти его могло только одно: приобретение нового богатейшего месторождения платины.

— Легко сказать!

— Должен вам заявить совершенно определенно, мистер Диксон: крупнейшие залежи этого металла находятся совсем недалеко.

— Что вы говорите?

— Повторяю: крупнейшие залежи! И Джонатан об этом знал. Во время обыска я нашел у него бумаги, подтверждающие то, что я вам сейчас доложил.

— Непонятно, — вмешался Гризли-Бен. — Отчего он просто не купил месторождение?

— Он этого сделать не мог.

— Почему?

— Потому что земля, где обнаружены залежи платины, принадлежит другому. Вернее, составляет часть завещания в пользу лиц, имена которых до последнего времени никто не знал. Нотариальные службы давно разыскивают этих людей. И то, чего не удалось государственным чиновникам, оказалось по силам Джонатану.

Он узнал имена покойного владельца земли и его главного наследника. Наш «король» вознамерился отобрать у наследника эти земли, а следовательно, и месторождения, не затратив при этом ни цента.

— Как вы сумели все выяснить?

— Пустяки. Слушайте дальше. Уверяю вас, это очень любопытно. Самое интересное я узнал перед тем, как оказаться в поезде… во время последнего обыска в одной из трущоб китайского квартала. Это невероятно!

— Что вы хотите сказать?

— Мистер Диксон, скажите, не было ли в вашей жизни события, о котором вы до сих пор вспоминаете с мучительной болью, ничуть, однако, не стыдясь случившегося?

— Не совсем вас понимаю…

Сыщик обратился к своим коллегам:

— Друзья, оставьте, пожалуйста, нас одних.

Как только полицейские удалились, Силквайер достал из кармана бумажник. Он вынул оттуда несколько документов и чуть дрогнувшим голосом спросил:

— Мистер Диксон… Вам известно имя капитана французского торгового судна, некоего Легоффа, Ивона-Коломбана из Сан-Мало, умершего от желтой лихорадки в Веракрусе?

— Это мой брат! — воскликнул Гризли-Бен.

— И мой благодетель! — присоединился Том-Укротитель. — Ваш брат?.. Он был мне отцом… сделал из меня моряка… честного человека…

— Наш добрый ангел-хранитель… Так ты — приемный сын моего бедного Ивона?

— Но почему у вас имя Диксон?..

Окончательно перейдя на «ты», Гризли-Бен рассказал следующее:

— Как только что ты узнал — я француз, родился в Бретани. Когда началась франко-прусская война, мне стукнуло пятнадцать лет. Мой брат, ему было двадцать пять, только что получил диплом капитана дальнего плавания.

Он ушел на войну добровольцем, был храбрым солдатом. Позже, как и многие другие, перешел на сторону Коммунаров[172].

После разгрома восстания Ивона приговорили к смертной казни. Однако, неизвестно почему, помиловали и сослали в Новую Каледонию[173].

Наш отец, глубоко переживая случившееся, считал, что старший сын его обесчестил. Это был старый, суровый бретонец. Он продал свое небольшое имущество, и мы уехали в Америку.

С тех пор в семье не упоминали о старшем брате. Отец взял фамилию Диксон. Много и упорно работал. Успех к нему, однако, так и не пришел. Он умер в нищете. Вскоре за ним последовала и мать. Я остался один. Признаюсь, было нелегко. Я много в жизни испытал, женился и в конце концов стал тем, кем сейчас являюсь — директором Большого американского цирка.

Несмотря на все усилия, мне так и не удалось разыскать брата. Я только установил, что ему удалось сбежать из ссылки, увы, как раз накануне амнистии.

Силквайер прервал Гризли-Бена:

— Оказавшись на свободе, капитан Легофф первым делом попытался найти свою семью. Узнав о вашем отъезде в Америку, он тоже оказался здесь и первым делом занялся поисками. Поиски и привели его в эти места. Охваченный золотой лихорадкой, капитан некоторое время работал старателем. Однако нашел только платиновую жилу, и то, как он считал, небогатую. Ивон купил эти земли на последние средства, построил здесь ранчо[174] и занялся скотоводством.

Улавливаете разницу: он не взял в концессию, а приобрел данную территорию у государства за деньги, став таким образом ее собственником.

На имение капитана Легоффа несколько раз нападали индейцы. Устав бороться с краснокожими, он покинул свое ранчо, приобрел судно, некоторое время находился в плавании, затем умер в Веракрусе.

— И Джонатану все это было известно?