Том второй: Огонь и дым (СИ)

   Химико не ответила. Подперев голову ладошкой и чему-то улыбаясь, она принялась наблюдать, как Аелар, у которого куда-то пропал аппетит, вяло перемешивает ложкой суп.

   Украдкой бросив на нее быстрый взгляд, Аелар тут же отвел глаза. Он слишком долго коптил небеса, чтобы не понять, на что похожа эта сцена - усталый охотник возвращается вечером домой, весь день проведя в лесу, а дома его уже ждет не дождется любимая жена с горячим ужином. Она открывает ему дверь, зовет за стол, накладывает еду и с улыбкой смотрит, как он ест...

   Понимает ли она, как выглядит эта сцена со стороны?.. Или, быть может, она и правда настолько выше любых условностей, традиций и правил обычных эльфов, что просто кормит случайно выбранного солдата, чтобы было кому сплавить результаты своих кулинарных экспериментов? Может, у нее в каждой смене есть такой "закармливаемый"?

   Проклятый Наруэль - это он заставил его вновь задуматься в вещах, мечтать о которых он не смел раньше.

   - Все дело в силе, Аелар, - тихо сказала она, заставив его вздрогнуть от неожиданности. - В нашем мире придают ей слишком большое значение. Ничего удивительного, конечно... пока в мире есть такие как я, способные сразиться с армией и победить. Тот, в чьих руках оказывается такая сила, мгновенно возносится на недосягаемый пьедестал, каждое его слово начинают считать божественным откровением, а его точка зрения считается единственно верной. Эльфы и прочие разумные сами падают перед такими, как я на колени, прося заступничества, наставлений и какой-то неземной мудрости, подчас - несуществующей. Им нет никакого дела, кем мы являемся на самом деле - они сами назначают нам роли и ждут, что мы будем им следовать. Если ты поможешь им, они будут ждать, что ты будешь помогать и дальше. Защитишь - будут просить заступничества снова и снова...

   Аелар молчал, чувствуя, как горят щеки невыносимым жаром стыда.

   Он ведь и сам был точно таким же - восторженно ловящим каждое ее слово или случайный взгляд, боготворящим образ, готовым в лепешку расшибиться по одной ее просьбе, доставляя моллюсков за семьсот миль.

   - И все было бы еще далеко не так плохо, если бы не одно "но" - силой нельзя привести к счастью. Сила не даст ответов, за исключением все того же жестокого "Права сильного". Она вообще не дает ничего, кроме самой себя.

   - Поэтому вы живете здесь, Химико-сан? - рискнул спросить он.

   - Да, - просто ответила она. - Я просто устала от всего этого. Гейя-милостивая - я правила вами двадцать лет, еще столько же - воевала вместе с вами против Королей, потом еще пятьдесят в роли кого-то вроде местного божества... И все равно, когда я решила было, что могу позволить себе немного отдыха - вы вновь вцепились друг другу в глотки. Моя сила принесла мне власть, почитание и восхищение, но она не может даже такой мелочи, как примирить тех, кто мириться не желает. По-настоящему примирить, я имею в виду, а не эту фальшивую дружбу под угрозой "я надеру вам всем зад, если мне покажется, что вы недостаточно любезны друг с другом!"

   - Но вы не покинули нас, - тихо сказал он.

   - Разумеется, - улыбнулась Химико. - Вы - мой народ. И вы нуждаетесь во мне, пусть даже в роли пугала или красивого образа.

   - Вы не пугало! - вскинулся Аелар. - Вы...

   - Символ? Икона? Божество? - помогла она ему, видя, что он не может подобрать слова. - Кого волнует то, что ваша вражда держит меня здесь на привязи? Кому не наплевать на то, что я боюсь покинуть эту рощу из опасения, что по возращении вновь застану леса, в которых выросла и которые полюбила, залитыми кровью? Реки, в которых купалась, и пляжи, на которых загорала, - заваленными трупами? Города, по узким улочкам которых бродила вечерами, - в руинах? Мир, за который сражалась в самой страшной войне, которую только видел белый свет, - выброшенным за ненадобностью?

   - Меня, - глухо ответил он, глядя ей в глаза. - Это волнует меня.

   - Я знаю, Аелар, - мягко улыбнулась Химико, осторожно касаясь его руки. - Я знаю. А вот ты, мой дорогой Аелар, знаешь, зачем здесь постоянно торчат три сотни эльфов?

   - Это почетный караул, дань уважения вам, - прошептал он внезапно пересохшим горлом, не отрывая взгляд от ее узкой ладошки, столь дико смотревшейся на его собственной, широкой и покрытой мозолями, казалось, навеки въевшихся в плоть.

   - На самом деле, Аелар, - укоризненно и чуть смущенно покачала головой она, убирая руку.

   - Чтобы мы общались друг с другом, - ответил он. - Чтобы, запертые в этих нескольких гектарах, в условиях, когда конфронтация невозможна, мы разговаривали, делились мыслями и узнавали друг друга. Чтобы понимали, что наш враг - такой же эльф, как и мы сами.

   - Именно, - довольно кивнула она. - А знаешь ли ты, что ты - первый эльф, который действительно, от всей души, попытался подружиться с теми, кто за пределами моих владений, считался твоим врагом?

   - Правда?