Томас Мюнцер

В Клеттгау, лесном, неспокойном краю, где, начиная с ноября, село за селом отказывались повиноваться господам, Мюнцер пробыл дольше всего. Он не сидел на одном месте. Сегодня его видели в избушке дровосеков, а через несколько дней он был уже за тридевять земель. Чтобы его найти, надо было ехать в деревню Гриссен, в нее он возвращался постоянно. Сюда доставляли письма. Здесь собирались ходоки из разных деревень.

Мюнцер не был похож на военачальника. Он не проводил военных учений и не брался растолковывать сельским кузнецам, как мастерить самодельные пушки. Сидя на лошади, Томас мог произнести речь, но не отдавал команд. Он прекрасно понимал, что любой крестьянин, служивший смолоду в ландскнехтах, куда лучше него знает, как обращаться с пищалью или разбивать лагерь. Письма свои он подписывал «Томас Мюнцер, воитель господен», и был он больше воином, чем многие умудренные в ратных делах люди. Какой толк, что ты умеешь запалить ружье, если душа твоя полна смирения и в господах ты видишь ниспосланную богом власть, ослушаться которой — смертный грех?

Он видел свою миссию не в том, чтобы где-то создать отряд, а где-то повести за собой толпу и сжечь монастырь. Мюнцер хотел, чтобы весь народ проникся мыслью, что его право, его высший долг — свергнуть тиранов.

Пусть это великое, святое дело воодушевит крестьян, сплотит их, наполнит сердца отвагой и непримиримостью к врагам!

В Гриссен к Мюнцеру приходили люди с разных сторон; ученики и последователи, которые всюду распространяли его учение, гонцы из Тюрингии, подмастерья из соседних городов. Здесь его разыскали и цюрихские анабаптисты, ранее обращавшиеся к нему с письмами. Даже сейчас, когда все грознее разыгрывалась буря, они по-прежнему с жаром говорили о вторичном крещении. Почему брат Томас утверждает, что и взрослого нет необходимости крестить? Но еще больше волновал их другой вопрос. Мюнцер проповедует, будто против князей надо пускать в ход кулаки. Теперь он видит, к чему ведут такие мысли. Он должен от них отказаться. Истинный христианин не должен хвататься за меч. Библия его единственная защита!

Томас резок и непреклонен. Все это он уже слышал! В том же духе поучал его и Карлштадт, как сражаться по-христиански и защищать себя бронею веры. Он был храбр, пока надо было ломать перья, а когда пришло время браться за пики, он спрятался в кусты. Брат Андреас начал с. дружеских предостережений, а кончил чем? Велел напечатать «Ответ орламюндцев»: пусть, мол, все видят, что он не из шайки заговорщиков! — а потом в Иене, когда виттенбергский папа назвал его вкупе со злодеем Мюнцером, он, благородно возмущаясь, оправдывался и потрясал этим письмом. Может быть, в Цюрихе, вотчине Цвингли, анабаптисты слывут за людей крайних взглядов и ими пугают младенцев. Но ему, Мюнцеру, ясно, чего они стоят. Им действительно следует обратиться к брату Андреасу. С ним они легче найдут общий язык, а там, смотришь, вместе и угодят, нахлебавшись мартиновой похлебки, в дерьмо смирения.

После этой встречи среди перекрещенцев еще явственней обнаружился раскол. Сторонники христианского непротивления спешили отмежеваться от мятежных подстрекателей. Зато те, кто думал о настоящих переменах, самоотверженно помогали Мюнцеру. Их можно было встретить повсюду — пылких проповедников в широких поярковых шляпах и грубом платье. К ним, аскетически суровым и строгим, народ относился с большим уважением. Их слушали очень внимательно и им верили. Вот, наконец, появились люди, возвестившие подлинное Евангелие! А как ловко надували нас прежние попы — всех их, этих жуликов, надо бить смертным боем!

В Брегской долине волнения с первых же дней приобрели особенно грозную окраску. В то время, как повсюду еще составлялись различные жалобы и в надежде на успех переговоров обсуждались наметки возможных соглашений, выдвигались очередные пожелания и просьбы, здесь все было иначе, Брегтальцы не хотели ни грошовых уступок, ни мелких перемен. Они не верили ни князьям, ни их слугам. Хватит морочить народу голову! Мужики знают, что им полагается по божьему праву. Вообще все повинности должны быть отменены! Но этого не дождешься от господ. Поэтому надо браться за дело и, сговорившись с крестьянами других земель, поднимать общий бунт.

Среди главных зачинщиков, которые проповедовали, что божье право можно осуществить только силой, и собирали брегтальцев в отряд, один был из Гриссена.