Томас Рифмач

Я еще раньше приметил (и даже примерил) охотничьи сапоги, а теперь нашел и костюм из зеленого бархата, вполне подходящий для охоты. Он тоже пришелся мне в пору.

— О! — воскликнули все трое, когда я предстал перед ними в полном облачении. — Превосходно! Едем!

Во дворе слышался перестук копыт. Здесь можно было увидеть любых ездовых животных, от прекрасных чистокровных коней до смешных маленьких мулов и козлов для тех, кто ростом не вышел. В изобилии встречались рога и тройные хвосты, каких я и представить себе не мог. Мое трио продолжало опекать меня. Из самой толчеи они извлекли каурую кобылку. Она казалась мне живой и теплой, и я сразу проникся к ней родственными чувствами. После легкого приступа сентиментальности я обнаружил, что уже зову ее Молли.

Оленеглазый гарцевал на стройном, сером в яблоках жеребце, Плющиха — на белой низкорослой лошади, а Скрипучка — на довольно крупном симпатичном козле с витыми рогами. Все подняли головы, когда в воздухе протрубил великолепный охотничий рог.

— Давай, арфист! — весело крикнул Оленеглазый, и я что было сил сжал руками и коленями бока моей лошади, когда она вслед за другими помчалась через мост, такой легкий и ажурный, что казался сделанным из воздуха.

Вокруг скакали обитатели Эльфийской Страны, большие и маленькие, рогатые и в листьях, и какие-то совсем уж дикие, одетые в зеленое. Вся эта кавалькада словно сошла с гобелена, расшитого руками безумца. Вскоре всадники, скакавшие впереди, выстроились стрелой, а мы веером развернулись за ними.

Я гадал, на кого мы охотимся. Может, и ни на кого: я заметил, что оружие было далеко не у всех. Лишь несколько эльфов покачивали длинными серебряными копьями, но зато каждый понукал свою животину и мчался вперед. Я молчал, но эта шальная скачка нравилась мне все больше, напоминая детские сны.

Мы спускались, почти не сбавляя скорости; скоро нас обступил лес. Кони рассыпались среди деревьев. То тут, то там мелькали зеленые пятна всадников. Некоторое время я еще слышал их перекличку, но постепенно Молли отстала, и наконец мы с ней остались в лесу одни.

Я не докучал ей, она словно знала, чего хочет, и неторопливо шла под деревьями. Выбравшись на прогалину, я услышал журчание и плеск. Неподалеку бил из земли родник. Кто-то обнес его невысокой каменной оградой. Я спешился и дал Молли напиться. На краю ограды заметил старую глиняную кружку. Кое-где из-под засохшей грязи сверкала яркая глазурь. От нечего делать я решил отмыть ее, нагнулся, зачерпнул и достал, до краев наполненную холодной, чистой водой. Мне хотелось пить, но я не стал этого делать.

Тут меня захватил странный звук; если один отголосок может задеть сразу все чувства человека, то этот был именно таким. Потом я не раз пытался повторить его с помощью арфы, но так и не сумел. Звук был высокий и мелодичный, холодный и чистый, как вода; он затрепетал во мне и отозвался острым восторгом.

На другой стороне поляны, за источником, стоял человек. Я понял, что это именно человек, а не эльф, хотя был он необычайно высок и красив, с широкими плечами и огромной бородой, падавшей на грудь.

— Кто меня зовет? — спросил он, и голос его проник в меня так же глубоко, как и хрустальный звук.

Я покачал головой, показывая, что не могу ответить. Молли взмахнула хвостом, обошла ограду и ткнулась мордой ему в плечо. Он погладил ее по носу.

— Эти леса полны волшебства, — сказал он мне вроде бы мимоходом, словно сразу понял и ласково извинил мою немоту. — Нужен ли я тебе, человече?

Я снова покачал головой.

— Я верю, — произнес он так, что мне захотелось заплакать. — Ты — бард, и стало быть, не можешь лгать. А сказать правду иногда можно только молчанием. Он вытянул вперед мощные руки воина и потряс ими. — Я не бард. Иногда мне тоже приходится подолгу молчать, человече, но так нужно.

Выражение безмерного терпения на его лице почему-то мучило меня до слез. Я утешил бы его, если б мог, я бы сделал для него и больше… Я протянул ему полную до краев кружку.

— Нет, пока еще нет, — сказал он и улыбнулся теперь по-настоящему. — Я повременю, пока не будет крайней нужды. А уж тогда я выпью, и с радостью.

Я поставил кружку на край ограды.

— Однако же ты позвал. Ты пока еще не с ними, хотя и носишь их одежду.

Я посмотрел на свой зеленый бархат, на высокие кожаные сапоги. Я хотел объяснить… Нет, я не мог бы помочь ему, и он мне — тоже.

— Скажи мне только одно, — торжественно вопросил он. — Когда настанет последняя битва, где будешь ты? Будешь ли ты среди воинов Волшебной Страны, или поскачешь с песней рядом со мной?

Я пересек поляну и преклонил перед ним колени. Я взял его руку и прижал к губам. Я присягнул ему на верность, и для этого мне не понадобились слова. Рука у него была сильной и теплой. Он коснулся моей склоненной головы.

— Хорошо. Теперь иди, брат, и скажи своей госпоже, что Король все еще ждет. Пусть удача сопутствует тебе.