Томас

— Это хорошо, — кивнул Иван Степаныч, и для верности ударил газетой по коленке. — Консерватизм — наше спасение. Эти зоны высокого и низкого духовного давления до добра не доведут. То верую, то заигрываю с атеизмом. Вчера религиозный фанатик, инквизитор, а сегодня агностик, нигилист. Трагедия. Мы с вами такую духовную катастрофу пережили, мама дорогая! Коммунисты сделали всё возможное, чтобы выкосить, уничтожить наш духовный стержень — православие, и каков результат? Вакуум! Набежало всякой нечисти — не продохнуть!

Томас невольно поморщился.

— Я бы на вашем месте не стал судить так категорично. По-моему, конкуренция никому ещё не мешала.

Иван Степаныч резко вздернул подбородок.

— Что за слово вы используете похабное — «конкуренция»? Рыночные отношения хороши в бизнесе, а в духовной сфере главное — идея, скрепы, традиции. Когда народ мыслит одними категориями, говорит на одном языке, питается от единого духовного корня — тогда он непобедим. Православная церковь раньше для русских была опорой, спасением. А сейчас? Посмотрите вокруг! Кришнаиты, сатанисты, сектанты. Протестанты, баптисты, пятидесятники и прочие раскольники! Приходи, бери голыми руками, никто даже не пикнет. Ваши слова — это всё от непонимания. Как можно сплетать коммерцию и веру?

— А... — начал, было, Томас, но его перебили.

— Церковь и коммерция — это бывает, здесь не поспоришь. Ватикан — одно из самых богатых государств в мире. Но вы же понимаете, что я имел в виду? Вера! Кто-то верит в деньги — туда им и дорога, но я о традиционной религии, консервативной.

Произнеся слово «консервативной» программист как бы хотел сделать комплимент своему собеседнику. Томас это понял и, прижав руку к сердцу, в ответ чуть поклонился. Пёс проследил за движениями Чертыхальски. Две большие капли пены отсоединились от обвисших щек и с противным хлюпаньем упали на асфальт.

— Ну, что я говорил! — программист дернулся, словно обжёгся, и посмотрел Томасу за спину. Чертыхальски или Алексей Степанович Рокоцей, как кому угодно, оглянулся. От офиса «Теплосети» по дороге шли два паренька в темных брюках, белых рубашках без рукавов, узких галстуках и с черными рюкзаками за спиной.

— Вот, приехали! Почему мы, славяне, согласны принимать тех, кто рядится в пастыри? И ведь многие молодые люди подпадают под влияние чуждой нашему народу церкви. Начинают верить в то, против чего воевали наши предки.

Томас присмотрелся к этой парочке. Ему вдруг показалось, что это...

— ВАВ! — Цезарь, разинув свою алую пасть, напомнил о своем присутствии.

Чертыхальски подпрыгнул от неожиданности, а когда снова стал искать мормонов, те уже скрылись за углом.

— Наверное, показалось...

Томас подсел поближе к программисту.

— Разрешите в данном вопросе с вами подискутировать, — сказал он как можно вежливее. — Если эти мальчики будут строить приюты для беспризорных, стариков и старух, то пусть ходят, молятся, вам—то что? По-моему неважно, как верующий трактует Библию и Евангелие. Главное — он хоть изучает эти великие книги. Во время приобщения к Пятикнижию на души человеческие нисходит благодать. Это как раз то, о чем вы и говорите — вера, идеалы, духовность. Я думаю, можно не ходить в церковь, но при этом жить по совести, не мешая другим жить по совести. Вы сами только что об этом говорили.

Ох, как вскипел этот дядечка с собакой! Газетка на коленке заплясала, стала нервно отбивать ритм. Глаза блистают. Иван Степаныч губы куриной жопкой надул — видно, что собирается с силами и подбирает доводы.

— Категорически, ка-те-го-рически не согласен. Даже спорить на данную тему не желаю. Вы говорите об идеале, но это — утопия. Научите шимпанзе читать — она проникнется святым словом? То-то же! Я имел в виду другое. Какие книги? Какие приюты? Тут на кону — выживание России! Князь Даниил Галицкий был православным. Княжество его было православным. Подчиненные, вернее, подданные — единоверцами. Храмы, монастыри, библиотеки. Галицкое княжество после нашествия татар по праву считалось правопреемницей культуры Киевской Руси. Как вы знаете, Даниил, один из немногих, кто смог защитить свои земли от нашествия. Потом он, по ряду причин, принял католичество и стал королем. Вот только всё, как оказалось, зря! Помощи, обещанной Папой, он не дождался. Хорошо. Смотрим дальше. Князь — католик, подчиненные — православные. Непорядок. Началась постепенная ломка людей. Очень скоро Галичина стала переходить в католичество. Куда подевались все наши храмы? Где библиотеки? Вот так и пропала частица наследия Киевской Руси. Если бы не папская хитрость, кто знает, как бы все повернулось? Голубая кровь правителей осталась на севере, а Киев сожгли, и он на века превратился в захолустный городок.

Томас не смог скрыть улыбки.