Томас

Ну, при бросовой цене на сырье — на югах сахара было много — поллитра приятно пахнущей крепкой амброзии в конце второго тысячелетия стоила примерно гривну. Официально доллар тогда шел один к четырем. Средняя заработная плата составляла примерно тридцать пять долларов. С восьми килограммов сырья — больше не позволяла емкость — на выходе получилось девять литров питьевой фракции. Это поначалу. Доходы компании «Сергеич & Сашка» существенно возросли, когда ребята переговорили со знакомыми сторожами с оптовой базы «Баядера», и те по старой дружбе, понимая инвестиционную привлекательность нового предприятия, для «подскока» почти задаром разрешили взять двадцать мешков сахара и три ящика турецких дрожжей. Зная все «рыбные» места, в дополнение к нержавеющему баку были «найдены» десять сорокалитровых бидонов, в которых на фермах когда-то хранили молоко. Производственный процесс происходил в одном из стоящих на консервации цехов Казенного завода, куда были проведены, — естественно, неофициально, — все необходимые коммуникации: газ, вода, электроэнергия. Скоро предприятие бутлегеров вышло на шестидневную рабочую неделю. Реализация бутылок с оригинальной этикеткой «Надежда» проходила в точках приема металлолома. Это было удобно всем. Хозяева офисов до минимума сокращали наличный расчет. Поставщики металла, благодаря уникальной бартерной системе, имели возможность приобрести желаемое горячительное на месте, минуя посредников.

Производя в месяц восемьсот бутылок качественного крепкого напитка, первый валовый доход коммерсантов составил примерно двести долларов. Второй месяц был более удачным — своих покупателей нашли тысяча четыреста бутылок «Надежды». Для ускорения доставки продукции у давнего приятеля был взят в лизинг старенький «москвич-2715», версия кузова — «пирожок». Когда ты за рулем, естественно пить нельзя. Как-то незаметно Иван Сергеич и Сашка отказались от дегустации собственного продукта и перешли сначала на крымскую «Массандру», а потом со временем на «Chateau Fompeyre» из Бордо.

Только в выходной.

Максимум одну бутылку на двоих.

Что немаловажно, компания «Сергеич & Сашка» не вступала в конфликт интересов с правоохранительными органами. Вся торговля металлоломом у нас проходила и проходит под патронатом милиции, поэтому офицеры в синих погонах рассматривали руководителей вышеназванной компании в качестве партнеров и никак иначе.

Странно, непонятно? Как такое может быть, чтобы милиция прошла мимо сладкого пирога и не обложила ребят данью? Придется объяснить. Дело в том, что скоро во многих районах Городка были отмечены банкротства винокурных точек. Мелкие производители просто не выдержали конкуренции. Следовательно, сократилось количество заявлений и жалоб от населения по поводу нестерпимой вони в подъездах, и обилия асоциальных элементов, распивающих спиртное во дворах, где бабушки раньше варили самогон. Статистика правонарушений стала сокращаться. В области во время совещаний руководство нахваливало милицию Городка за успехи в борьбе с такими пагубными явлениями, как самогоноварение и хулиганство...

...А пока, не ведающие своей счастливой судьбы, Петр Сергеич и Сашка, тайными тропами везут на тачке тяжелую драгоценную ношу, давайте с периферии перенесемся в самый центр Городка. В этот же вечер произошло ещё одно, не связанное с нашей историей событие, но все равно я о нём расскажу, уж очень оно было характерным для того времени. Случай такой: милицейский патруль задержал возле памятника Никите Изотову некого Федора Савельевича Гурьянова.

Вот правду говорят — в тихом омуте чего только не водится. Жил себе человек, никого не трогал, даже голоса не повышал. Работал как все, отдыхал как все, женился, родил двух сыновей, стал вдовцом, потом пенсионером. Однажды случилось недоразумение — поругался с соседом. Тот всю жизнь на месте не сидел, то на заработках — весь Союз исколесил — то, как Ленин, петлял в лагерях. Трудовой книжки не имел, официально не работал, вернулся домой, когда здоровье подвело... Суть конфликта состояла в том, что бюрократия измерила двух столь непохожих людей одним аршином. Родное государство назначило соседям почти одинаковую пенсию. Сравнить того, кто за всю свою жизнь на одном месте и трех лет не сидел — пятилетняя командировка в ИТК № 58 не в счет — и Гурьянова, сорок лет пропахавшего на машзаводе? Но Фёдора Савельевича возмутила даже не эта чиновничья несправедливость! Его расстроила обидная фраза соседа, сказавшего, что правда в этой жизни для всех одна. Ему, потомственному слесарю стало так горько и досадно, что он... Нет не стал мстить, поджигать дверь, писать жалобы... Пенсионер пошел по иному пути.

В ночь с четверга на пятницу, за несколько дней до некоторых никому не известных событий, о которых я расскажу позже, Гурьянов явился к памятнику, поставленному в честь знаменитого шахтера. Фёдор Савельевич достал из сумки молоток, монтировку и саперную лопатку. Не прошло и двух минут, как он взломал гранитную плиту.