Томатная алхимия: тайна артефакта

Я поддал газа и поднял Harley на дыбы.

– Да! – выкрикнул свое окончательное решение. Сказанного не воротишь, а значит, я обязан выполнить задуманное.

Туман над потемневшей от дождя Преголей проглотил мой радостный вопль – вызов принят!

***

Унылый дворик со старыми облупившимися лесенками и каруселями прятал за раскидистым кустом сирени заросший жухлой травой холм. Низкие двери и вентиляционные решетки указывали на верность адреса.

– Всего три. – Я пожал плечами и примерил ключ к самой первой двери – не подошел. Зато с тихим шуршанием проник во вторую скважину, но проворачиваться не спешил. Только с третьей попытки открылся проход.

Дыхание стен, вопреки моим ожиданиям, оказалось приятным. Как если бы внизу хранились раскаленные на солнце морские камни с кусочками изумрудных водорослей. Я спустился по узким ступенькам на тесную площадку и обнаружил электрощит. Впереди зажглась устаревшая лампа накаливания, но оттого подземелье приобрело неповторимый оттенок прошедшей эпохи. Воображение живо нарисовало хрупкую женщину, таскающую мешки с картошкой и ящики с морковью.

Но путь закончился широкой лестничной площадкой с кирпичной аркой и тяжелой дверью. Казалось, стоит толкнуть стену или надавить на секретный выступ, как откроется новый спуск. Иначе для чего столько свободного места рядом с дверным проемом? Старый массив дерева то ли просолился, то ли пропитался чем-то неведомым, но створка выглядела припыленной и очень тяжелой. Она идеально вставлялась в коробку и открывалась крупным флажковым ключом.

Кромешная тьма в комнатушке мешала разглядеть припасы, но я нащупал носик древнего выключателя, и по левой стене засветился целый ряд вытянутых колб. Из груди невольно вырвался воздух, будто невидимый враг саданул под дых.

Каменные стены были покрыты крюками с холодным оружием и полками со склянками, заполненными отнюдь не консервированными огурцами. В правом углу тесная клетка с мощным засовом прятала тяжелые цепи. Прямо из потолка торчала изогнутая труба, напоминающая перископ. На вытянутом столе прямо под лампами аккуратным рядком устроились книги. Удобное кресло манило присесть и заглянуть в один из фолиантов или ящиков тумбы. Но руки полезли в сумку, куда я убрал дневник матери и шкатулку, которые лежали в ячейке вместе с ключами от погреба. Теперь идея вчитаться в ее измышления показалась вполне разумной.

Но тетрадь с записями раскрылась на месте вложенной страницы:

«Радомир, не стану говорить, как раскаиваюсь, что оставила тебя. Я очень скучала, но не жалею, ведь не могла защитить тебя иначе. Жалею лишь, что не удалось совместить жизнь охотницы с материнством. Но твой отец – человек достойный. Уверена, он воспитал тебя сильным и смелым мужчиной.

Я появилась на свет в семье охотников, получила знания и умения от родителей. Но в обход традиций вела свои дела в одиночку. Зато у тебя было достойное детство, сокрытое от погани. Надеялась найти преемника из другого рода или простых людей, но не сложилось.

Теперь я стара, а ты давно взрослый. Сможешь решить, насколько по нраву тебе подобное занятие. Прими мое наследие или забудь о том, что здесь увидишь.»

В душе замельтешили пепельные клубы сомнений и догадок. А по телу пробежали мурашки, пощипывая кожу до боли.

Чем же тут занималась эта женщина?

Страницы напряженно шуршали, словно потрескивали электростатическими разрядами, пока я нетерпеливо перелистывал дневник. Надеялся, что глаз зацепится за важные слова, выхватит суть из тонких строчек мелким убористым почерком. Но замечал лишь обрывки фраз, куски рисунков, цифры в граммах.

– Неужели? – прошептали мои губы, а руки полезли за той потертой книжицей, что всегда хранилась у меня и успокаивала всякий раз, когда нужна была материнская поддержка.

Книги оказались разными по величине и толщине, но я повернул их боковым обрезом к середине и одновременно раскрыл на первых страницах. Буквы перетекали с одного переплета на другой. Я подровнял строчки, нашлись даже специальные засечки! Рисунок цельного текста сложился четко! Стали различимы составы отваров и настоек. А книга, что была крупнее и попала ко мне в руки только сегодня, выявила самостоятельные надписи на полях.

Я разглядывал рисунки и схемы замысловатых реакций, то ли настоящих химических, то ли фантазийных. Ведь в рецепте вытяжки из полыни упоминались фазы луны. Кончики пальцев отчего-то нестерпимо зудели, задевая желтоватую бумагу с поблекшими линейками. Обе руки сразу переворачивали страницы в разные стороны. Я тихо ликовал и восхищался хитростью этой загадочной женщины.

Косился на полки с пузырьками, нашел в углу около двери перегонный аппарат, горелку, колбу. Но когда наткнулся на подробные чертежи для конструирования арбалета и стрел, вымоченных в специальном составе, к горлу подступил тугой ком. Под ключицей глухо заныло. Я потер, зажившее недавно, место и снова обратил взгляд к оружию на стене. Изогнутые кукри, карманные арбалеты, серебристые удавки – ошеломляюще походили на арсенал грозного мужика с огромной собакой…