Томатная алхимия: тайна артефакта

Пес перебрался ко мне и уткнулся носом в бедро. По позвоночнику пробежала неприятная дрожь – прежде мне не доводилось общаться с собаками, родители не держали домашних животных, а в съемной квартире запрещалось заводить четвероногих друзей.

Настойчивый взгляд зубастого создания вводил в оцепенение.

– Кулон? – Заметила драгоценность, лежащую на мягкой подложке сливового цвета, и старательно игнорировала близость чужого питомца. – Серебро похоже на настоящее, но так тонко сплетено, будто кружево. А что за камень?

– Всего лишь селенит, – отмахнулась загадочная продавщица. – Но с примесью.

– Красивый. Отчего продаете? Неприятные воспоминания?

Я не умела четко формулировать мысли, что очень мешало общаться с людьми. Но старушка все поняла, словно чувствовала эмоции.

– Подвеска напоминает мне о лучших годах жизни, – она дотронулась тем же пальцем до желтоватого с перламутром камня. – Бурная была молодость. А теперь пора на покой. Хватит уже, набегалась. – Она притворно вздохнула и улыбнулась, морщинки на лице затанцевали, перестроились. – Некому передать. Так ведь помру, и выкинут. Сына поздно родила и давно не видела. Он и рос почти сам. Я все в разъездах. А потом – раз и взрослый. Давно распрощались. Только мой Гарм всегда рядом, но и он уже стар. Вот и вышла на ярмарку. Думаю, кто заметит, того и будет. Ты только вместе с книгой бери. Кулон не снимай. А книгу на видном месте держи у окошка. Нравится ей на луну любоваться.

Мне бы сразу выкупить вещицу и отыскать подругу. Но последняя фраза напрягла. У старушки, похоже, маразм. Может, она вынесла из дома фамильную драгоценность и не понимала, что делала? Хотя…

– Поделочный камень в драгоценной оправе? – произнесла я вслух и покосилась на милого песика. – Необычно. Я люблю старые книги. Сохраню вашу вещь. Но если кто из ваших родственников объявится – тут же верну.

– Вот еще! – возмутилась та. – Никому!

Выхватила у меня из рук имущество, упаковала кулон обратно, аккуратно вставила коробочку в прорезь, ловко завернула в цветной газетный лист и перевязала бечевкой.

– А звать-то тебя как?

– Элис, – протянула я. – Алиса, точнее.

Мама и папа бурной фантазией не обладали и назвали меня так же, как многих других девчонок в округе. Только в школе со мной в одном классе училось семь Алис. А в академии я сбилась со счета. Но еще лет в пятнадцать я начала представляться людям – Элис. Навязчивая старушка вызвала противоположное желание.

– А я Эдита. – Буквально впихнула сверток мне в руки, прикрыла ладонью, похлопала, задумавшись на долгое мгновение. – Кулон поможет тебе их распознать.

– Кого? – изумилась я. Хотя, после заявления о любви фолианта к ночным пейзажам можно было ничему не удивляться. Но бабулька словно специально толкала меня к расспросам.

– В нашем роду их звали «бледные погани».

– Ага, – для чего-то кивнула я, будто поняла, о чем речь. О моли? – У нас, вроде, не водится.

– Ну, когда заведется, поздно будет, – рассудила старушка. – А там в книжице предписания есть. На всякий случай.

– Ага, – снова повторила я.

– Ого, – подпела Лиза, выпрыгнув из-за спины, и схватила меня за локоть. – Какой у тебя знакомец! Нечего тут торчать, все пропустишь! Идем!

Гарм рыкнул на нее, но под строгим указующим взглядом тут же перелез обратно к старушке.

– Теперь-то куда?

Подруга тащила меня вглубь толпы. Я еле успевала перебирать ногами, чтобы не упасть, а к груди крепко прижимала обернутую газетой книгу.

– А деньги-то, деньги! – вспомнила я и затормозила. – Я не заплатила. Отпусти, Лизок!

– Ты там что-то купила? И на кой я тебя с собой взяла? Ожерелье выбирать мне не помогала, – принялась она загибать пальцы. – Себе красоту не присмотрела. Зато купила какой-то хлам! Больше глаз с тебя не спущу!

– Ну тебя, – промямлила я и развернулась в обратном направлении.

Палатки, люди, музыка – все смешалось. Казалось, даже стволы перемещались и пританцовывали. На поляне все те же дикие пляски – энергичные, с деревянным оружием, с огненными поями1.

– Обойдем? – предложила подруге, но нас тут же схватили за руки и затащили в круговорот событий.

Лизку в одну сторону, меня в другую! Интроверт внутри жалко скукожился, забился в самый дальний от безудержного веселья уголок и тихо выл в ожидании прекращения безобразия. Почему-то получать удовольствие от скачек аки молодая козочка в компании незнакомых людей я не научилась. Могла терпеть недолго и нечасто. Поэтому сжала зубы и уподобилась парнокопытной милашке. Главное, не потерять сверток.

Композиция закончилась общим громогласным «Хэй!», и мне удалось сбежать, пока не зазвучала следующая зажигательная мелодия. Голова кружилась, но куст бересклета я нашла довольно быстро. Вот только ни старушки, ни ее небольшой лавочки, ни грозного Гарма под ним уже не было.

– Как же так?

– Что хоть ты там отхватила? – Лиза снова подскочила со спины.

– Книгу с секретом.

– Книгу?

– С секретом.

Радомир: где-то в Санкт-Петербурге

Мощные челюсти сомкнулись на моем предплечье, лязгнули по грубой коже байкерской куртки.