Томек и таинственное путешествие

Тем временем буксир медленно подходил к пристани. Полуобнаженные матросы бросили швартовы[32]. Кули ловко набросили их на рымы[33]. В окне капитанской рубки показалось лицо рыжебородого человека. Он с трудом протиснул широкие плечи в иллюминатор и оперся локтями о подоконник.

Кули на русско-китайском жаргоне хором его приветствовали. Капитан важно кивнул им головой.

— Ну как, ребята, дрова готовы? Можете начать погрузку? — спросил капитан по-русски.

— Уже, капитан, уже! — хором ответили кули.

— Ну так беритесь за работу! — воскликнул капитан, мягко улыбаясь китайцам.

Смуга сошел на платформу пристани и снял кожаную шапку, обшитую по околышку мехом.

— Здравствуйте, господин капитан, можно ли с вами поговорить насчет одного дела? — спросил он.

Небрежным движением капитан поднял правую руку к козырьку клеенчатой фуражки, внимательным взглядом окинул Смугу, осмотрел группу мужчин, стоявших вблизи. После довольно длительной паузы он ответил:

— Только у вас ко мне дело или у этих господ тоже?

— Дело касается нас всех, — ответил Смуга.

— Хорошо, я сейчас сойду к вам.

Капитан исчез, но тут же его огромная фигура показалась на сходнях. Он медленно сошел на палубу, а потом неожиданным, ловким прыжком перескочил через борт судна и очутился на пристани.

— Слушаю вас, — обратился он к Смуге.

Смуга повел его к друзьям.

— Познакомьтесь, это господин Броун, английский подданный, препаратор чучел животных, — говорил он, показывая на Вильмовского. — Наш юный друг, Томаш Вильмовский, путешественник и зверолов, а это господин Броль из Германии, укротитель животных. Мы участники охотничьей экспедиции, организованной фирмой Гагенбека. Кроме нас, в экспедиции участвуют стрелок из Индии, господин Удаджалак, четыре следопыта-гольда и… еще один господин… господин Павлов, приставленный к нам в качестве наблюдателя хабаровским исправником.

— Очень приятно познакомиться с таким международным обществом, — ответил капитан, не называя своей фамилии. — Чем могу служить?

— Мы хотели бы нанять ваше судно для перевозки экспедиции в район Благовещенска, где мы собираемся заняться ловлей местных птиц.

— Гм, неудобный груз… Тигры, лошади, собаки, телеги, люди и… господин Павлов, — громко перечислял капитан, рассматривая лагерь путешественников.

— Мы сделаем все возможное для того, чтобы не причинить вам лишних хлопот, — вмешался Вильмовский.

— К сожалению, я не смогу разместить вас всех в каютах «Сунгача», — сказал капитан.

— Нам это нисколько не мешает, ведь и без того часть наших людей должна находиться на баржах рядом с животными, — любезно добавил Смуга.

— Гм, мне необходимо обдумать ваше предложение, — с явной неохотой в голосе ответил капитан.

Потерявший терпение боцман подошел к Смуге и довольно громко сказал по-польски:

— Если бы на моей калоше появился такой спесивец, то он в три мига очутился бы за бортом. Предложите ему монету, он сразу же станет мягче!

— Не мешайте, боцман, — шепнул Вильмовский.

Капитан «Сунгача» стоял, задумавшись, слегка склонив голову на грудь. Вдруг он заглянул боцману прямо в глаза, подошел к нему так близко, что грудью коснулся груди боцмана.

— Это что, в Германии такие обычаи, что боцманы бросают за борт капитанов? — вызывающе спросил капитан тоже на польском языке. — Со мной не так-то легко справиться!

— Не вводи меня во искушение, браток, — проворчал боцман прямо в лицо капитану.

Тот расхохотался и воскликнул:

— Ну наконец мы договорились! Немец и англичанин говорят по-польски. Очень интересное общество. Не удивляюсь, что исправник включил в его состав своего шпика! Однако, если господин Броль, укротитель животных, он же боцман, хочет выбросить меня за борт, я готов предоставить ему для этого случай. Грузите, господа, свой табор на баржи. Раз вы поляки, то мы как-нибудь потеснимся, а ваши паспорта меня мало интересуют. Насчет денег поговорим позже!

— Спасибо вам, господин… извините, я недослышал вашу фамилию, — сказал Смуга, придержав капитана за руку.

Капитан помрачнел, прищурил глаза и вызывающе ответил:

— Анастасий Петрович Некрасов, к вашим услугам, бывший матрос Балтийского флота, приговоренный к пятнадцати годам каторги за контрабандную перевозку нелегальных листовок в Петербург. Нужны ли вам еще какие-нибудь рекомендации? На каторге в Каре я сидел вместе с Коном, Рехневским, Маньковским, Дулембой и Лурией[34].

— Нам не нужны рекомендации, капитан! Неужели вы на каторге научились так хорошо говорить по-польски? — спокойно спросил Вильмовский.

— Нет, этот язык был мне знаком и раньше, — ответил капитан и, словно внезапно забыв польский, начал по-русски обсуждать подробности погрузки имущества экспедиции на баржи.

К группе беседующих мужчин подошли нанайцы, а потом из палатки показался Павлов. Некрасов приветствовал его, приложив ладонь к козырьку фуражки, как видно не заметив протянутой ему руки, потому что повернулся лицом к реке и пригласил звероловов осмотреть судно.

VI По Амуру на пароходе