Томек среди охотников за человеческими головами

Молодежь не спешила уходить в каюты. Томек внимательно изучал взглядом низкие песчаные берега островов. В поле зрения бинокля ему несколько раз попадались борозды, прорытые в песке, тянувшиеся прямо из моря к дюнам, поросшим кустарником. Была пора кладки яиц черепахами. Поэтому, по мнению Томека, борозды в песке являлись следами, оставленными самками зеленой черепахи[54], которые ежегодно выходили на сушу, чтобы отложить яйца. Зеленые черепахи принадлежали к морскому виду этих земноводных и по строению тела значительно отличались от своих родственников, речных и болотных черепах. Передние лапы зеленых черепах напоминали рыбные плавники, пальцы задних лап разделялись перепонками. Поэтому не было ничего удивительного в том, что черепахи лучше чувствовали себя в воде, чем на суше, и только самки в определенный период времени выходили на поверхность, чтобы закопать в песок яйца.

К вечеру яхта обошла южный и восточный край рифов Суэйн. Капитан Новицкий изменил курс на северо-восточный и облегченно вздохнул. Минуту назад он вернулся с кормы корабля, где измерил лагом[55] скорость хода корабля. Скорость «Ситы» составляла примерно восемь узлов. Яхта оказалась в зоне благоприятного северо-западного течения. Таким образом, при попутном ветре яхта уже через шесть суток должна бросить якорь в бухте Порт-Морсби.

К северу от рифов Суэйн вдоль всего материка тянулась главная, внешняя часть Большого Барьерного рифа, стоявшего на краю выдвинутого в море шельфа, который в этом месте круто спускался вниз в глубину океана.

Чем дальше к северу уходила «Сита», тем реже встречались на ее пути проходы, по которым суда могли бы подойти к материку. В этом месте Большой Барьерный риф оставлял впечатление сплошной стены, построенной между открытым морем и тропической лагуной. На внутренних водах этого естественного коварного канала в изобилии встречались неисчислимые подводные и надводные рифы и островки, кишевшие различными животными и рыбами. С наружной стороны Большой Барьерный риф погружен в воду, показывается из нее только во время отлива и почти полностью лишен жизни. На протяжении многих миль в волнах стоит гладкая, твердая, блестящая стена. Мощные морские валы перекатываются через нее во время прилива, растут и увеличиваются до невиданных размеров во время тропических бурь и тараном бьют в гладко отполированную стену рифа, но тот стоит неприступно, чрезвычайно медленно поддаваясь силам водной стихии. Здесь идет неустанная борьба между постоянно растущей коралловой стеной и мощными разрушительными силами природы.

Томек и его друзья проводили на палубе яхты все свободное время. Уникальное на земном шаре создание мельчайших полипов – Большой Коралловый барьер – как магнитом притягивало их внимание.

Бентли не скупился на пояснения. По его мнению, удары морских волн не так угрожали кораллам, как губительные для их жизни потоки пресной воды, сопутствующие тропическим ливням во время циклонов. Пресная вода, устремляясь с берегов материка по бесчисленным рекам и ручьям, попадает в канал между материком и Большим Барьерным рифом, отчего коралловые полипы погибают. Бентли утверждал также, что малодоступная наружная часть рифа чрезвычайно интересна. Правда, наружная сторона, показывающаяся из воды во время отливов, совершенно бесплодна и лишена признаков жизни на ней, но часть, круто спускающаяся вниз, на глубине нескольких метров кишит неисчислимым множеством морских созданий. Однако об их жизни почти ничего не известно, так как доступ к рифу со стороны открытого моря чрезвычайно труден и опасен даже в самую тихую погоду.

Тем временем «Сита» бойко шла на север. Уже давно остался позади проход, известный под названием Флиндерс, по которому можно было добраться до города Боуэн; дальше к северу яхта миновала проход Магнетик-Пассидж, потом – проходы Графтон, Крузер, Ларк и вблизи небольшой группы рифов Оспри стала наконец удаляться от коварного барьера.

С этого момента Томек большую часть дня стал проводить в навигационной рубке, чтобы вести корабельный журнал и записывать туда все события, случившиеся во время плавания. Кроме результатов навигационных наблюдений и расчетов, а также распоряжений и приказаний по кораблю, в журнале отмечались все встреченные на пути суда, пройденные острова, мысы, маяки, приметные точки на побережье, причем Томек, будучи прекрасным географом, вносил в журнал любопытные сведения по географии пройденных мест.

Капитан Новицкий с интересом читал поучительные замечания своего любимца, а поскольку сам «терпеть не мог марать бумагу», приказал Томеку вести журнал даже во время своей собственной вахты. Томек не жаловался на дополнительную работу; часто он разнообразил монотонную вахту, определяя положение яхты на карте морских корабельных путей, которая со стороны походила на негатив географической карты с морями, усеянными таинственными знаками и материками, представленными в виде белых пятен.