Томек у истоков Амазонки

Не успели, однако, охотники подойти к убитой водосвинке, как прилетели огромные урубу[31], то есть американские черные грифы с совершенно голыми головами и частично голыми шеями. Мрачные, неуклюжие птицы, хлопая большими крыльями, расселись на ветвях деревьев, а некоторые приземлились рядом с мертвой водосвинкой. Присутствие Смуги и маленького индейца заставило птиц терпеливо ждать своей очереди начать пир.

Смуга решил взять тушку водосвинки в лагерь целиком. Он знал, что шкура водосвинок годится на выделку седел и сбруи; кроме того, ему приходилось слышать, что топленый жир водосвинок отличается целебными свойствами. Индейский мальчик взял у Смуги нож, вырезал толстую жердь и привязал к ней лианами мертвое животное. Так им легче будет нести добычу, вес которой был не меньше пятидесяти килограммов.

Смуга задумчиво наблюдал за действиями мальчика. Он намеревался отдать его под опеку Уилсона, а потом подыскать работу в конторе компании в Манаусе. Смуга знал, что большинство индейцев любят держать в своих домах разных животных и птиц, поэтому, желая как-нибудь утешить одинокого мальчика, сказал:

— Послушай, Маленький Следопыт, хочешь ли ты иметь собственную собачку? У меня в Манаусе есть умнейший щенок. Я могу тебе его подарить!

В глазах мальчика на мгновение появился блеск радости, но он сразу же постарался замаскировать это чувство выражением равнодушия на лице. Мальчик умел скрывать свои чувства не хуже взрослых индейцев.

— Да, сеньор, хочу, — сдержанно ответил он.

— Прекрасно — щенок твой. Я пришлю его с первым же обозом с продуктами. Я его назвал Неро, но ты можешь называть его как хочешь. Щенок молодой, он быстро привыкнет.

— А он любит индейцев? — с любопытством спросил Маленький Следопыт.

— А почему бы ему не любить такого хорошего паренька, как ты? — вопросом на вопрос ответил Смуга.

Маленький Следопыт замолчал и только после длительной паузы шепнул:

— Собака сеньора Матео ненавидела индейцев. Я не смел даже подойти к ней.

— Вероятно, ее так глупо выдрессировали, — ответил Смуга и прекратил беседу. Некоторое время он размышлял о чем-то, потом отозвался снова: — А что случилось с собакой Матео? В лагере я видел только индейских собак.

— Он взял ее с собой на охоту, а когда вернулся, сказал, что собака сбежала от него.

— Матео, пожалуй, был очень сердит на собаку за ее бегство, — сказал Смуга и рассмеялся, как будто считал смешной историю с беглой собакой. Смуга знал, что чужие неудачи, как правило, смешат индейцев.

— Да, но он только притворялся злым, — ответил мальчик. — Ведь он сам отвязал пса и погнал в лес.

— Тебе, вероятно, все это снилось, — пошутил Смуга. — Ты ведь не мог видеть, как Матео изгоняет пса. Ведь Матео не приглашал тебя на охоту!

— Нет-нет, сеньор! Он не приглашал меня. Он тоже ненавидит индейцев. Но я как раз шел по следам дикобраза, когда сеньор Матео появился в лесу со своей собакой. Я спрятался в чаще и все видел. Он что-то привязал к ошейнику собаки, спустил ее с поводка и прогнал в лес.

— А ты помнишь, когда это было? — спросил Смуга, заинтересованный рассказом мальчугана.

— Помню, это было за одну луну до нападения на лагерь.

Тревожное чувство охватило Смугу. Вдруг он вздрогнул, внезапно догадавшись, в чем дело. Но притворился, что следит за полетом урубу, паривших в воздухе над падалью. После длительной паузы Смуга равнодушно спросил:

— Как видно, Матео всегда ходил на охоту со своей собакой?

Дикобраз живет уединенно, днем отдыхает в длинных, низких ходах, которые вырывает себе в земле, ночью же выходит на добычу. Все движения его медленны и неуклюжи. Если его захватят неожиданно, то он грозно выпрямляет голову, топорщит свои иглы и гремит ими, особенно полыми иглами хвоста, так что происходит страшный шум, действительно способный напугать неопытного человека. При сильном раздражении дикобраз ударяет задними ногами о землю, а если схватить его, то издает глухое хрюканье, подобно свинье. При этом движении некоторые иглы выпадают, что и послужило поводом к распространению сказки, будто он стреляет во врага своими иглами. Между тем на самом деле это совершенно беспомощное, безобидное создание, которое легко захватить, если быть поосторожнее с иглами. (А. Брэм. Жизнь животных, т. 1.)