Томка, дочь детектива

Выбросив сигарету в урну, я вошел в подъезд, пешком поднялся на шестой этаж, не отказывая себе лишний раз в удовольствии испытать физическую нагрузку. Не спеша отпер дверь. Войдя в прихожую, сразу остановился. Точнее, замер с отвисшей челюстью.

Господи, когда же этот дурацкий день закончится…

18

Люди, проникшие в наш дом, с замком обошлись довольно любезно, хотя наверняка на счету была каждая минута. Из этого я сделал вывод, что проблем с проникновением у них не возникло. Внутри квартиры, впрочем, грабители вели себя уже не по-джентльменски. Они не стали сбрасывать на пол предметы со всех ровных поверхностей, но бесцеремонно вытряхнули содержимое ящиков и шкафов. Досталось даже детской комнате, для которой непроходимый бардак и так был обыденностью. Я понял, что парни целенаправленно что-то искали, не отвлекаясь на «мелочи» типа дорогого LED-телевизора, компьютера и золотых изделий в шкатулке в спальне. Они вообще ничего не тронули, если уж говорить начистоту, и сие обстоятельство меня весьма озадачило.

Что они искали?

Где-то к двум часам ночи мы с Олесей закончили наводить порядок. Я долго и нудно отказывался от ее помощи, едва не срываясь на крик, но Олеся убедила меня, что в одиночку я буду ползать до утра, а днем Томка не даст отдохнуть. Олеся уговаривала позвонить в полицию и едва не сделала это сама, однако я вовремя перехватил телефонную трубку.

– Я сам себе коп, и поверь мне, справлюсь с этой проблемой лучше и быстрее.

Здесь я был прав. Полиция только все усложнит.

Детей уложили спать дома у Олеси, в комнате Ваньки. Тихонько заперли квартиру и оставили ребят одних. Олеся трудилась в поте лица, прибирала мои вещи, не решаясь разложить их по полкам и лишь группируя небольшими кучками на полу. Наткнувшись на мои свежевыстиранные трусы, смущенно отодвинула, полагая, что я этого не заметил, и сделала вид, что занимается чем-то другим. «Детский сад, – подумал я, – мужских трусов никогда не трогала, они же чистые…».

В начале третьего я уселся на пол возле дивана в гостиной. Все вернулось в почти первозданное состояние, если не считать пыли и мелкого мусора.

– Никогда не думал, что у меня столько барахла, – сказал я.

Олеся присела рядом.

– Наверно, тебе все это нужно.

– Сомневаюсь. Это мое прошлое. Нужно выбрасывать все, что остается невостребованным хотя бы в течение года, да никак рука не поднимается. Там какие-то вещи, которые даже не мне принадлежат… – Я замялся. В такую «романтичную» минуту как-то не хотелось упоминать о сбежавшей жене.

– Я понимаю.

– Спасибо. Рано или поздно все равно нужно все выбросить. Дурная психология. Невозможно жить счастливо, собирая и храня все прошлое, что у тебя когда-то было. Избавляешься от невостребованных вещей – значит очищаешь свое настоящее для чего-то нового.

Она посмотрела на меня.

– Откуда ты такой умный взялся?

– Думаешь, я всегда был ментом? Я ведь по первому образованию филолог. Русский язык и литература…

У Олеси округлились глаза. Я нигде не упоминал о своем образовании, даже в родительском журнале в детском саду. Олеся действительно могла не знать.

– Хочешь спросить, как меня занесло в органы?

– Ага.

Я вздохнул, оглядел комнату. В стеклянной секции гарнитура стояла одна моя фотография в рамке. На ней я, молодой чудик в милицейской фуражке, выгляжу необъяснимо счастливым. Даже не помню, кому я позировал.

– Детская мечта.

Мы рассмеялись.

– Выпить хочешь? – предложил я напоследок.

– Чуть-чуть, и я пойду, пока ребята случайно не проснулись.

Я достал из той же стеклянной секции початую бутылку коньяка и две рюмки. Закрыв стеклянную дверцу, замер. Холодок озарения медленно поднимался от пяток к пояснице.

Черт меня задери… они же действительно довольно просто и легко открыли дверь. Не взломали – отперли!

Ключи?

Я взглянул на часы, висевшие на стене над телевизором. Половина третьего. Нет, звонить сейчас я не стану. Нужно успокоиться и все как следует обдумать.

Олеся ушла от меня в три. Мы допили весь коньяк и съели последнюю закуску, остававшуюся в холодильнике. Совершенно опустошенный, я уснул на диване.

19

Если Томки нет рядом в тот момент, когда она должна быть, я чувствую себя так, будто у меня отсутствует какая-либо из конечностей. Конечно, я привык к отсутствию ребенка в рабочее время, когда она находится в детском саду, но в моем субботнем утреннем пробуждении на диване с головной болью, появившейся вследствие смешивания коньяка, красного и белого вин, крылась какая-то аномалия. Томка сейчас должна быть рядом. Она была мне просто необходима, особенно ее звонкий беззаботный голосок с повизгивающими ударными гласными.

Я спустился на пол, протер глаза и только тогда вспомнил, что Томка осталась у Олеси. А еще я вспомнил, что меня вчера пытались обокрасть. Воры ушли, ничего не взяв.

– С добрым утром, – пробурчал я своему отражению в серванте.