Томмазо

— Позвоню своему портному в Лос-Анджелесе, — сказал Томмазо продавцу, а затем быстро вышел из магазина, следуя за своей женщиной и двумя мужчинами. Троица вышла из главного здания, в котором располагались холл, лаундж и магазины, и направилась к ресторану… или, возможно, частному клубу для посетителей. На улице уже стемнело, и он надеялся, что девушка не заметит, как он идёт сзади и подслушивает.

— О, — сказал один из мужчин, — у меня исключительно сильный замах. Ха-ха.

— Ну, а полёт моего мяча длиннее, — сказал другой мужчина. — Я покажу, если захочешь? Ха-ха. — Он смеялся так, словно ему в задницу засунули дубинку.

«Милостивые боги, моя женщина не будет потворствовать кучке похотливых стариков, чтобы заработать деньги».

Томмазо сопротивлялся желанию подбежать к ней и затащить в эту же секунду к себе в номер. Но оставалась проблема — нужно сначала объяснить, что всё произошедшее между ними во время последней встречи, не отражение его истинного «я». Он джентльмен. Смертоносный, но утончённый. Дисциплинированный, но быстрый. Обученный солдат армии богов, с плохой репутацией. И хотя он никогда не сможет отгородиться, в состоянии предложить ей умопомрачительный секс и финансовую безопасность. Он может заставить её чувствовать себя избалованной, как принцесса. Чёрт, он даже купил для неё виллу на холмах Голливуда с таким видом, который одобрила бы любая женщина. А ещё там есть гардеробная, за которую любая женщина убила бы. Он только надеялся, что эта девушка не будет упрекать его за поведение. Гардеробная не виновата в том, что он связал её там. А гардеробная действительно впечатляющая.

Томмазо вошёл в, уютно освещённый, коктейль-бар, воздух которого наполнял бархатный джаз, и понял, что здесь проходит дегустация вин, о которой упоминала портье. Комната с большим камином в дальнем конце, заполненная парами и группами смеющихся пожилых мужчин, и официантами, занятыми наполнением бокалов.

Томмазо осмотрел пространство в поисках своей цели. Почему он не спросил у портье имя девушки? Вероятно, потому что был так отвлечён потрясающими изгибами и вызывающей восторг одеждой его пары.

— Вы, должно быть, ищете стейк-хаус, — донёсся мягкий женский голос.

Томмазо повернулся, и разум натолкнулся на стену, которой раньше не было, и которая мешала думать, говорить и действовать как обычному человеческому существу.

— Вы в порядке? — спросила женщина, глядя на него тёплым взглядом карих глаз, в которых можно было утонуть. Но меньше дня назад в этих глазах сверкала ярость.

«Стойте-ка. Почему она не убегает и не кричит на меня? Неужели забыла тот инцидент?»

— Мы встречались раньше? — осторожно поинтересовался он.

Она улыбнулась, растянув слишком чувственные для слов, слегка полные губы, с глубокой ямкой на верхней губе. Ему мгновенно захотелось поцеловать эти губы и провести языком по каждому плавному изгибу.

Внезапно её улыбка растаяла.

— Нет. Думаю, что запомнила бы, — коротко ответила она. Как странно. — Особенно с учётом того, что вы одеты, как на съезд Безумного Макса или байкерского ралли. На курорт не приезжают в такой одежде, — добавила она.

Томмазо не уверен, сказала ли она это, как комплимент, оскорбление или просто замечание.

Он взглянул на чёрные кожаные брюки и облегающую белую футболку. Томмазо действительно выглядел грубовато, но внешность лучше всего описывалась как рок-звезда а-ля Ленни Кравиц или классический секс-символ Джеймса Дина. Она определённо сказала комплимент. Но кого, чёрт возьми, это волнует? Почему она не убегает и не кричит на меня?

Он подался немного ближе, глядя ей в глаза. Чёрт возьми, она потрясающе пахнет.

— Ты уверена, что я тебе нисколько не знаком?

С непроницаемым выражением лица она сказала:

— Ты телезвезда? Тогда, я видела тебя.

Её зрачки расширились на долю секунды. Она лгала. Эта крошка понятия не имела, кто он, но не хотела, чтобы он чувствовал себя плохо.

Ладно, это может быть скрытым благословением. Но с другой стороны… Что, чёрт возьми, происходит?