Томминокеры

– Тридцать две жертвы в Чернобыле – это только по официально подтвержденным данным. Хорошо, пусть даже будет всего тридцать две. Хотя, если верить снимкам, сделанным американскими докторами, их было как минимум двести, давайте остановимся на тридцати двух. Это не меняет сути: ни для кого не секрет, что представляет собой высокая радиация. Статистика обманчива, потому что не все жертвы погибают сразу. Смерть собирает три жатвы, не меньше. Первая волна – это люди, сгоревшие при взрыве. Вторая – пораженные лейкемией, в основном дети. И третья, самая мощная – рак у взрослых старше сорока. Не просто отдельные случаи, а настоящая эпидемия. Чаще всего это рак костей, груди, печени и меланома – другими словами, поражение кожи. Но есть еще рак яичек, мочевого пузыря, опухоль головного мозга и…

– Замолчите, пожалуйста! – вырвалось у жены Тэда. Начинающаяся истерика придала ее голосу неожиданную силу.

– Хотелось бы, дорогая, но не могу, – мягко промолвил Джим. – В тысяча девятьсот шестьдесят четвертом наша Комиссия по атомной энергии провела исследование: что может произойти в худшем случае, если американский реактор в пять раз меньше Чернобыльского взлетит на воздух. Отчет получился настолько жуткий, что о нем предпочли забыть. Там говорилось…

– Гарденер, замолчи, – громко сказала Патти. – Ты же пьян.

Поэт даже не взглянул в ее сторону, сосредоточившись на жене шестерки.

– Там говорилось, что, если такое произойдет в сельском районе страны (в качестве примера выбрали Пенсильванию, где, кстати, находится Три-Майл-Айленд), это повлечет гибель сорока пяти тысяч человек, заразит территорию штата на семьдесят процентов и принесет убытки в семнадцать миллионов долларов.

– Врешь, скотина! – воскликнул кто-то.

– Нет, – отозвался Гарденер, не отрывая взгляда от женщины, словно застывшей от страха. – Умножим на пять. Получается двести двадцать пять тысяч мертвецов и восемьдесят пять миллионов долларов ущерба.

В наступившей мертвой тишине Джим снова наполнил бокал, грубо поприветствовал им Арберга и сделал пару глотков чистой водки. Незараженной водки, надо надеяться.

– Итак! Мы здесь толкуем о том, как третья волна унесет почти четверть миллиона людей примерно к две тысячи сороковому году. – Он подмигнул Тэду, растянувшему губы в хищном оскале. – Столько не поместится даже в «Боинге-767», правда?

– Все эти цифры высосаны из пальца, – со злостью бросил Тэд Ядерная Шишка.

– Тэд, – обеспокоенно подала голос его жена. Она побледнела как полотно, только на щеках пылали два алых пятнышка.

– А что, я должен стоять и выслушивать этот… пьяный треп? – произнес тот, надвигаясь на Гарденера. – С какой стати?

– В Чернобыле были убиты дети, – промолвил Джим. – Ты хоть понимаешь? Кому-то из них едва стукнуло десять, кто-то не успел покинуть утробу. Многие пока еще живы, но умирают прямо сейчас, пока мы тут стоим и тянем спиртное. Некоторые даже не научились читать. Большинство ни разу не поцелуется. Они гибнут прямо сейчас, пока мы тут стоим и пьем… Они убили своих детей. – Он продолжал смотреть на жену Тэда. Голос начал умоляюще дрожать и срываться. – Нам известно о Хиросиме, о Нагасаки, о наших собственных ядерных испытаниях в Тринити и Бикини. Они убили своих детей, до вас что, не доходит? В Припяти полно девятилетних ребятишек, которым еще предстоит испражняться собственными кишками! Они убили детей!

Жена Тэда отпрянула. Ее глаза за стеклами очков расширились, рот нервно дергался.

– Мистер Гарденер – тонкий поэт, думаю, все здесь со мной согласятся. – Тэд Ядерная Шишка обхватил супругу рукой и притянул к себе – ни дать ни взять ковбой, заарканивший упрямого теленка. – Но, боюсь, он не слишком информирован в вопросах ядерной энергии. Нам очень мало известно о том, что на самом деле случилось – и случилось ли вообще – в Кыштыме, а русские данные о чернобыльской катастрофе…

– Не свисти, – оборвал его Джим. – Уж ты-то в курсе, о чем я. Все данные содержатся в папках «Бэй стейт электрик». Там же говорится и о повышенной смертности от рака в окрестностях американских атомных станций, о радиоактивных отходах, которые просачиваются в глубокие водоносные слои, – а это, между прочим, вода, в которой люди стирают одежду, моют посуду, купаются; та, которую они пьют. Все вам известно. Как и представителям любой – хоть частной, хоть муниципальной, хоть федеральной компании в Соединенных Штатах.

– Гарденер, прекрати. – Маккардл угрожающе выступила вперед. А потом озарила всех чересчур белозубой улыбкой. – Простите, он малость…

– Ты знал, Тэд? – внезапно сказала женщина в толстых очках.

– Конечно, я видел кое-какую статистику, однако…

Мужчина осекся. И громко захлопнул рот. Не так уж много он и успел сказать… Но этого оказалось достаточно. Присутствующие – все до единого – поняли: этот проповедник утаил от них очень приличный кусок из Писания.

Гарденер испытал неожиданное чувство триумфа, хоть и несладкого.