Томминокеры

— Нет, — ответил Гарднер, по-прежнему глядя в упор на женщину, которая, казалась, была загипнотизирована им. — Если умножить на пять — а мощность чернобыльского реактора была как раз в пять раз выше, — то получаем соответственно двести двадцать пять тысяч погибших и ущерб на сумму восемьдесят пять миллионов долларов, — он поднес ко рту стоящий на стойке стакан и выпил два больших глотка водки. — Итак, — подытожил он, — мы говорим о почти четверти миллиона погибших, что-то около двухсот двадцати четырех тысяч, если быть точным. — Он подмигнул Теду-Энергетику, закусившему нижнюю губу. — Трудно не замечать такое количество покойников, верно?

— Все эти люди погибли исключительно в твоем воображении, — сердито возразил Тед-Энергетик.

— Тед… — нервно сказала его жена, чье лицо заливал теперь густой румянец.

— И ты думаешь, что я буду выслушивать твои бредни? — не обращая на нее внимания, Тед напирал на Гарднера, и вот они уже стояли почти вплотную друг к другу. — А?

— В Чернобыле погибли дети, — сказал Гарднер. — Неужели вы этого не понимаете? Одни из них успели дожить до десяти лет, другие все еще находились в утробе матери. А те, кто выжил тогда, медленно умирают сейчас, пока мы здесь стоим с рюмками и стаканами в руках. Некоторые из них так и не научатся читать. Большинство никогда не сможет поцеловать девушку. И все это происходит именно сейчас, когда мы с вами здесь пьем и развлекаемся.

— Они убили своих собственных детей.

Гард вновь посмотрел на жену Теда, и его голос стал нарастать, как снежный ком.

— Мы уже сталкивались с Хиросимой и Нагасаки, с нашими собственными Тринити и Бикини. Они убили своих собственных детей! Разве ты не понял, что я сказал? Детям, погибшим в Припяти, было очень мало лет! Они убили ДЕТЕЙ!! Просто детей!..

Жена Теда отступила на шаг. Ее губы дрожали, глаза, казалось, были готовы выскочить из орбит.

— Нам всем известно, что мистер Гарднер — хороший поэт, — сказал Тед-Энергетик, обнимая свою жену за плечи. Подобным движением ковбой похлопывает по спине теленка. — Но он не слишком информирован насчет ядерной энергии. Мы не можем на самом деле знать, что случилось или не случилось в Киштиме, не можем реально оценивать цифры потерь русских в Чернобыле…

— Закрой свою пасть! — рявкнул Гарднер. — Ты отлично знаешь, о чем я говорю! Твоей компании очень выгодно скрывать все это: количество раковых заболеваний в районах вокруг АЭС, уровень загрязнения воды радиоактивными отходами, а, между прочим, люди пьют эту воду, купаются в ней, готовят еду, стирают одежду. Ты все это знаешь. Ты и всякие другие частные, муниципальные, государственные и федеральные энергетические компании Америки.

— Замолчи, Гарднер, — прервала его Мак-Кадл, делая шаг вперед. Она повернулась к группе и подарила ей обворожительную улыбку. — Он просто слегка…

— Тед, ты знал все это? — внезапно спросила жена Энергетика.

— Конечно, мне встречались некоторые данные, но…

Он внезапно замолчал, и до слуха присутствующих доносилось только его хриплое дыхание. Это было не слишком много… но этого было достаточно. Внезапно все поняли, что внутренне он сломался. Это был краткий момент триумфа Гарднера.

Воцарилась тишина. Жена Теда отодвинулась от мужа. Он вздрогнул. Сейчас он сам напоминал Гарднеру затравленного кролика.

— О, мы имеем самую различную информацию, — криво ухмыльнулся он. — Большая часть ее — не что иное, как русская пропаганда. Люди, подобные этому идиоту, рады поверить и разнести ее по всему свету. Все, что мы знаем точно, — это то, что Чернобыль был не несчастным случаем, а попыткой заставить нас…

— О Боже! Сейчас ты начнешь рассказывать нам, что и в могиле можно жить! — возразил Гарднер. — Тебе не приходилось видеть фотографии ребят, которые в антирадиационных костюмах работают на АЭС в Харрисбурге? Заметь, смена у них не превышает пятнадцати минут. Дело в том, что такой костюм, если дольше находиться в нем в очаге заражения, начинает пропускать радиоактивные частицы, и человек облучается.

— Все, что ты говоришь, — не более чем пропаганда! — заверещал Тед. — Русские любят народ так же, как и ты! Ты поешь под их дудку! Сколько они тебе платят?

— Кто это тут ревет, как самолет при взлете? — насмешливо поинтересовался Гарднер. Он приблизился к Теду еще на шаг. — Тебе, конечно, кажется, что атомные реакторы гораздо привлекательнее, чем Джейн Фонда?

— Если хочешь, — да, что-то вроде этого.

— Прошу вас, друзья мои, — вмешалась встревоженная жена декана. — Мы можем спорить, но не нужно так кричать! Ведь, прежде всего, мы — интеллигентные люди…

— Некоторым лучше бы не вмешиваться, — перебил ее Гард, и она замолчала, отпрянув. Ее муж недружелюбно смотрел на поэта поверх стекол очков, как будто старался запомнить Гарда на всю жизнь. — Что вы будете делать, когда ваш дом охвачен пламенем, а вы — единственная из всей семьи, кто проснулся в полночь и понял, что случилось? Вы будете пытаться всех спасти или же начнете всплескивать руками, рассуждая о том, что вы — интеллигентный человек?

— Мне просто кажется, что все это зашло слишком далеко и…