Томминокеры

Ей вспомнилось, как недавно ей померещился голос сестры Анны: Ты такая же ненормальная, как дядя Френк, Бобби. Что ж… возможно.

И она углубилась в изучение старой брошюры, изданной университетом штата Небраска по вопросам причин гражданской войны. Там, снаружи, продолжал лить дождь.

На следующий день небо слегка прояснилось. Выглянуло солнышко, но на дворе было все еще слишком свежо. Андерсон немного побродила вокруг дома, а в голове ее, как назойливая муха, жужжала одна и та же мысль: нужно пойти в лес и выкопать это. Она гнала ее от себя, но желание выяснить, что это за предмет, только возрастало.

В десять они с Питером позавтракали (Питер ел с большим аппетитом, чем обычно, и Андерсон приписала это прекратившемуся дождю), и только после завтрака она решила умыться.

Выходя из дому, Бобби нацепила на голову старую ковбойскую шляпу. Следующий час она провела в саду, исправляя нанесенный дождем ущерб. Она подвязала горошек и с удовлетворением подумала, что дядя Френк похвалил бы ее.

Освободилась она к одиннадцати. И лишь теперь направилась в сарай, где из-под груды хлама вытащила старую кирку и небольшую лопатку. Закрыв дверь сарая, она направилась к калитке.

Питер направился следом за ней.

— Нет, Питер, — Андерсон указала рукой в сторону дома.

Питер замер, ошеломленный, потом сделал нерешительный шаг в ее сторону.

— Нет, Питер.

Собака поняла и, понурив голову, побрела к дому. Андерсон стало жалко Питера, но она еще помнила реакцию Питера на тарелку в земле. Не стоит брать его с собой. Помедлив секунду, она проследила, как пес взобрался по ступенькам, открыл лапой дверь и вошел в дом.

Она подумала: Что-то в нем изменилось… что-то изменилось. Что именно? Она не знала. Но на мгновение, как вспышка, в голове промелькнул ее сон: ядовито-зеленые огни и зубы, без всякой боли выпадающие из десен.

Потом видение улетучилось, и она направилась к месту своей находки. Мокрая трава неприятно чавкала у нее под ногами.

В три часа дня, когда она в полудремотном состоянии рыла землю, ее вернул к действительности все тот же Питер.

Питер выл.

От звука его голоса по спине Андерсон поползли мурашки. Она отбросила лопату и обернулась, потом приблизилась к загадочному предмету. Это была не тарелка, не ящик — она не могла определить, что же это такое. Ей вспомнилось, как в прошлый раз она будто потеряла чувство времени. Сейчас она потеряла не только чувство времени, но и, казалось, саму себя. Будто бы все это происходит не с ней, а она лишь наблюдает за происходящим со стороны.

Питер все выл, подняв морду к небу, протяжно, жалобно, безысходно.

— Прекрати сейчас же, Питер! — прикрикнула на него Андерсон, и собака, слава Богу, умолкла. Потому что еще немного — и Бобби мчалась бы отсюда без оглядки.

Теперь она должна решиться приблизиться к предмету. Андерсон шагнула — и вскрикнула от неожиданности: кто-то дотронулся до ее спины. Питер коротко взлаял, как бы отвечая, и вновь воцарилась тишина.

Андерсон поискала глазами, что же коснулось ее, и вдруг вспомнила: блуза! Ее собственная блуза, небрежно брошенная на куст. Когда же она сняла ее? Прошедшие четыре часа оставили в памяти лишь фрагменты, и она не могла бы подробно сказать, как провела их.

Ею внезапно овладело чувство, которое можно было бы назвать смесью священного восторга со священным ужасом. Во всяком случае, оно было могучим, не просто сильным, а могучим.

Лопата и кирка валялись на земле. Подняв лопату, Андерсон принялась ритмичными движениями углублять выкопанную ею яму, которая была уже не менее четырех футов глубиной. Серый металлический предмет, выступающий из земли на три дюйма, являлся, очевидно, верхушкой какого-то гигантского предмета. Серый металл… какой-то предмет…

С трудом разогнув спину, женщина медленно приблизилась к предмету и протянула руку. Питер взвыл, и по ее спине опять побежали мурашки.

— Питер, ради всего святого, ЗАТКНИСЬ!

Она прикрикнула на собаку с несвойственной ей яростью — ну сколько же можно выть?!

Оказавшись в непосредственной близости от своей находки, она моментально забыла о Питере и нанесенной ему обиде. Несколько мгновений она заинтересованно изучала предмет, потом нерешительно коснулась его рукой. И вновь это странное ощущение вибрации — появилось и исчезло. Ей пришла в голову мысль о глухо рокочущем моторе, приводящем в действие гигантскую машину. Металл был невероятно гладким на ощупь — он так и просился в руки.

Она постучала по странному предмету кулаком. Раздался глухой звук, как будто внутри таился огромный колодец. Помедлив, она извлекла из кармана отвертку и, в душе чувствуя себя вандалом, начала царапать ею по металлу. Ни царапинки.

Ей бросились вдруг в глаза две вещи, хотя это могло быть и оптическим обманом. Первая: металлический предмет теперь выступает из земли несколько больше, чем прежде, причем его основание шире, чем верхушка. Второе: его верхушка, кажется, немного искривлена. Оба эти момента — если, конечно, это не галлюцинация — являлись одновременно странными и захватывающими, пугающими и невозможными… они не подчинялись законам логики.