Томный дух болотного зверя

Он так же знал, что Виктор был под подозрением насчет всего случившегося… но, в конечном итоге, подозрения не подтвердились.

Во время разговора Виктор почувствовал противоречие в душе Юлиного отца.

С одной стороны, мужчина разговаривал с ним голосом, проникнутым крайней степенью эмоциональной холодности. Этот голос как бы говорил: ты, мерзавец, не уберег девчонку, а может, ты вообще струсил где-то там, в лесах, оставил ее захлебываться в трясине, а сам позорно бежал, испугавшись испачкать свои штаны болотной тиной и не протянув ей руку помощи?!

Такого, конечно, следовало ожидать. Виктор и сам, до сих пор, корил себя за смерть Юли. Чего уж тогда было говорить об ее отце?

Но с другой стороны, интонация голоса мужчины, парадоксально, но факт, — оказалась насыщена безучастностью: пропала девка, ну и бог с ней.

«Может, дочь от первого брака ему не так уж и дорога? Может, он, негодуя, просто показуху хочет устроить?» — подумал в ответ на это парень. — «Ведь, как Юля сама говорила: у него теперь своя семья».

Очевидно, все так и было на самом деле. По настоящему девушка была нужна только Виктору, а он — ей.

И еще… парню нужно было написать этот роман… условия благоприятствовали, стадия куколки продолжалась… выплеснуть на бумажные страницы то, что накопилось в душе. А в душе ли? Казалось, чье-то несокрушимое могущество двигало его пальцами по клавиатуре компьютера. Присущие лично ему писательские навыки и на треть не дотягивали до этого ДВИЖЕНИЯ!

Полгода спустя Виктор с наслаждением смотрел на то, как принтер отпечатывает готовую рукопись.

Парень не знал, в какое издательство отправиться для презентации своего литературного труда. И здесь он снова ощутил чью-то могучую, незримую руку, направляющую его нужным путем: телефонный справочник Санкт-Петербурга, выбор первого попавшегося крупного издательства, звонок туда, прямо редактору, договор о встрече (неожиданное везение?!).

Ну а дальше все как-то быстро и слаженно завертелось: неподдельный интерес к его книге издателя, подписание договора о выпуске пробного тиража, необычайная, для простых смертных, доброжелательность и готовность сотрудничать (именно с ним!) нужных людей…

В этот период Виктору иногда казалось, будто он плывет по течению. Течение само несло его в дальние дали. Было хорошо — ни качало, ни потряхивало, весла оказались не нужны, — все дела делались за него сами. Но, ощутил Виктор и другое настроение сформировавшегося потока. Поток подавлял волю, вселял чувство тревоги, — парень не находил в себе уверенности, что сможет изменить траекторию своего движения. Проклятые воды обладали неимоверной силой. Они не дадут свернуть ему в сторону, выбраться на берег.

Подобно поворотам речного устья (или тропы, ведущей к Сердцу Болота?), сменялись повороты его жизни: признание читателей, переиздание книги, еще одно переиздание, перевод на другие языки, а, следовательно, — выпуск ее за рубежом. И, наконец, сверхкрутой поворот, от которого у Виктора захватило дух, — наметившаяся экранизация его романа. Экранизация не где — ни будь, а в самом Голливуде! Виктора пригласили для участия в создании сценария фильма.

Наконец-то Виктор перестал заботиться о деньгах. Получаемые им гонорары увеличивали и увеличивали суммы, содержащиеся на его банковских счетах.

— Где же вы раньше были? — спрашивал парень у пачек наличности и чековых книжек, глядящих на него через открытую дверцу сейфа, вделанного в стену его личного домины — коттеджа.

Этот дом расположился в элитном коттеджном поселке около Череповца, отгородившись от всего остального мира высоченным кирпичным забором с острыми пиками металлической решетки наверху, словно шепчущими любому вору: тебе не перелезть через нас, приятель!

— Зачем ты мне теперь? — спрашивал он у новенького «Лексуса» с открытым верхом, стоящим в пристроенном к дому многоместном гараже.

Сейчас ему больше была по душе другая машина — новый «Лэнд-Ровер». Парень частенько любил проехаться на нем по ночной мгле, — не спеша, вразвалочку, как, и положено ездить на большой, солидной машине. От рыка мощного дизеля английского внедорожника Виктору становилось лучше. В эти минуты он не слышал, как на севере, томно вздыхает Болото. Вздыхает Юлиным голосом и голосом кого-то еще, древнего, страшного, но могущественного. Вздыхает по нему, зовет:

— У-м-м, у-м-м. Будь с нами!

2

Ира проснулась в холодном поту, судорожно сжимая пальцами простынь и ожесточенно вдыхая воздух, чтобы не закричать. Прошли уже годы, а ей все снилось и снилось бездыханное тельце убитого Чуша, бородатое, злобно ухмыляющееся лицо, и руки, тянущиеся к ней, чтобы… причинить неимоверную боль!

Она встала с кровати, одела халат, и пошла на кухню. За окном было темно. Еще бы! Часы показывали всего лишь половину четвертого утра. Девушка взяла со стоящей на холодильнике хлебницы сигареты, достала из посудного шкафа пепельницу и закурила. Курила она редко, в основном только после тяжелых снов, подобных тому, который мучил ее пару минут назад.