Тоня из Семеновки (сборник)

- Я даже, если хочешь знать, - признался Владик, - все точно себе представил, как ты из зоопарка уходил, как у мамы отпрашивался. Было так?

Слон погладил Владика хоботом, сказал: "Было, друг" - и вдруг сначала тихо, а потом чуть громче начал напевать:

Бу-бу, бу-бу, нам-вам, бу-бу, Москве...

- Ты тоже? - удивился Владик.

- Что?

- Эту песню?

- Хорошая песня! - сказал Ран. - Вот жаль, слов не запомнил. А ты, Владик, не знаешь? А то бы вместе спели!

- Еще бы не знаю! - рассмеялся Владик. - Эта песня у меня сегодня... Слушай:

А я иду, шагаю по Москве...

Нет, прости, Ран, не так! Давай вместе:

А мы идем, шагаем по Москве,

И мы еще пройти смогем.

Мы ищем соль простую... соль,

И мы ее найдем!..

А знаешь что, Ран? - вдруг предложил Владик. - Мы сейчас пойдем домой, и я достану тебе соль. Ну, есть же дома у нас соль! Всегда все соленое, а когда папа готовит, даже иногда пересоленное...

- Ты знаешь, Владик, это как-то неудобно. И кроме того, на каком вы живете этаже?

- На третьем, а что?

- Малогабаритники?

- Да, квартира у нас малогабаритная, кажется. Это так папа с мамой говорят.

- Понимаешь ли, я не пролезу, не сердись. Я слышал об этом, - сказал Ран. - Даже полные люди с трудом...

- Так тогда завтра, - предложил Владик. - Подходи к школе, и я тебе принесу соль. Думаешь, забуду? Ни за что! Принесу! Сегодня же положу в портфель!

- Завтра, Владик, не сердись, пожалуйста, но я не смогу, - признался Ран. - Понимаешь ли, у меня тоже мама, я ей обещал вернуться сегодня. Что она подумает? Еще волноваться будет. Мать! Но я попробую...

- А папа? - робко спросил Владик.

- Папы у меня, кажется, нет, - сказал Ран. - Впрочем...

* * *

Над городом спустилась ночь.

- А теперь посмотрим, как у нас поживает Владик Хвостиков. Кто и что готов сказать об отряде хвостиковых?

Владик был явно возмущен и одновременно смущен. Да и как не смутиться, когда все это происходило ночью, во сне, и вместо зоолога знакомый вопрос задала законченная двоечница Сима Кулькина.

- Хвостиков, кажется, впервые в жизни захотел поднять руку. Захотел и подумал, какую - левую или правую? Какую же? Он никогда не знал даже этого примитивного: какую поднимать руку?

Но вдруг у него поднялась правая. Как-то само собой. Может быть, потому, что он был возмущен? И ведь это в самом деле возмутительно, когда отряд хоботных называют отрядом хвостиковых. Особенно после того, как он выручил класс на зоологии. Особенно и еще раз особенно после того, как он ходил по Москве с живым слоном! Но еще особеннее после того, как дома он взял у отца сразу десять томов "Жизни животных", и с трудом нашел том третий, где про хоботных такое сказано, чего нет в "Зоологии".

Хвостиков готов был вторично поднять руку. И не только правую, но и левую, если нужно.

И поднял сразу две руки.

Но тут сосед Кулькиной по парте Митя Елкин вдруг протянул руку:

- Можно я?

- Пожалуйста, Елкин, - сказала Кулькина. - Если вы, конечно, готовы.

Кулькина почему-то обращалась к Елкину на "вы". Вовсе не так, как преподаватели, говорившие обычно "ты".

- Я готов сказать, - выкрикнул Елкин, - готов сообщить, что...

- Так что, Елкин? - переспросила Кулькина.

- Не знаю, - признался Елкин. - Я хотел, а... Я не знаю...

- Садитесь, Елкин. Вы умница, Елкин, молодец, - похвалила Митю Сима Кулькина. - Кто еще?

Владик Хвостиков вновь готов был поднять руку или две руки сразу.

Он готов был сказать то, что прочитал вчера и что его по-настоящему поразило.

"Хоботные животные, - сказал бы он, - представляют собой группу, клонящуюся (как жаль ему Рана, неужели и он клонится?) к упадку, последних представителей прежде многочисленного отряда млекопитающих; они служат живыми свидетелями прежних времен мироздания, дошедшими до нас представителями минувших дней нашей планеты.

Из видов этого отряда, населяющих нашу землю, до наших дней дожили лишь два или, может быть, три вида одного семейства, но именно они-то, очевидно, связывают настоящее время с первобытным миром: к их семейству принадлежали те гиганты, хорошо уцелевшие трупы которых сохранили нам в течение тысячелетий сибирские льды..."

Владик был готов все это сказать, готов еще со вчерашнего вечера, когда он не забыл потихоньку найти на кухне и спрятать в свой портфель не одну, а сразу две пачки мелкой столовой соли для Рана, но он промедлил и...

- Можно? - робко спросил Вася Строганов.

- Нет! Я! Можно? - завопила Нина Стрельцова. - Я! Я! Я!

И тут вдруг скрипнула дверь. Точнее, не скрипнула, а затрещала. Распахнулась одна половинка, и в нее просунулся хобот. Потом вторая - и в класс вошел слон.

- Ран! - закричал Владик и сорвался с парты. - Милый Ран! Неужели ты? Сейчас я тебе...

Владик бросился назад к парте, достал из портфеля две пачки соли, а Ран между тем прошествовал между рядами парт и сел на последнюю.

- На вот тебе, на, - подбежал к нему Владик и передал слону две пачки соли. - А ты говорил, что сегодня не сможешь...

- Спасибо, - сказал Ран. - Я просто у мамы отпросился, чтобы посмотреть, как вы тут изучаете этих самых хоботных. Ведь интересно...