Тонкая душевная организация

Отложив телефон, зажмурилась. Пора приходить в себя. Сейчас сын приедет. И мама. А я тут такая…. Резко оттолкнулась от кровати, заставила себя встать на ноги и направилась в ванную. Сейчас умоюсь холодной водой, попью воды и станет легче.

Легче действительно стало. Вот только пить хотелось настолько сильно, что я не побрезговала водой из-под крана. Одно из побочных действий лекарства. Зато, я не нервничаю совсем. И с ума не схожу. А то, что чувствую себя, как робот, так это мелочи жизни. Справлюсь.

Помню, как пришла в первый раз на прием к психологу. Пришла, потому что на фоне переживаний очень боялась навредить себе и ребенку. Тогда еще не родившемуся. Страшно было себя не контролировать. Тогда мне прописали терапию (электро-сон, витамины, занятия в бассейне) и направили к неврологу, чтобы контролировать другую часть вопроса (не менее важную) и поддерживать препаратно, если это понадобиться. Не понадобилось, отец довел до очередного нервного срыва, после чего начались преждевременные роды. После этого мне уже было ни до чего, кроме Митьки. Сын родился очень слабеньким и маленьким. Едва я пришла в себя после операции, первый мой вопрос был про него. Я видела, как врачи тревожно переглянулись и помню, как сердце ухнуло куда-то вниз. Потерять ребенка от любимого мужчины было бы невыносимо. Лишь санитарка, протиравшая в это время небольшой столик, буркнула что-то про бесчувственных мужчин и заявила.

- Живой он. Маленький и слабенький, но живой. И не таких выхаживали, не бойся. – Улыбнулась эта добрая женщина и ушла по своим делам.

Врачи же пытались меня о чем-то спрашивать, а я ничего не слышала от оглушившего меня… счастья. Тогда-то мне и сказали, что у меня очень тонкая душевная организация и мне нужно беречь свою нервную систему. И препараты прописали. И, когда я поправилась, попытались из больницы выписать. Ага, без ребенка.

Когда я принялась ночевать на стульчике в отделении, да не одна, а с Маринкой, которая переживала не меньше моего, то персонал все же сжалился и выделил мне койко-место, на которое меня хотя бы можно было выгнать на ночь.

В двери послышался срежет ключей, а я все так же стояла в ванной. Что-то торможу сегодня совсем. Хотя, и немудрено. Отвыкла, видимо.

- Мама! Мы пришли! – Услышала, выходя из ванной.

- Я рада. – Улыбнулась и попыталась окрасить голос хоть какими-то эмоциями.

- Ты как?

Слава с тревогой на меня посмотрел, а я лишь сейчас заметила, что он держит в руках две увесистые сумки.

- Хорошо. – Кивнула и посмотрела на маму. Глаза заплаканные, вид тревожный. Мой мозг сейчас холодно фиксировал все недочеты. – Что случилось?

- Меня с работы уволили. – Мама старалась держаться, но видно было, что выдержка дается ей с трудом.

- Отец? – Безэмоционально спросила я.

- Да. – Она кивнула и, быстро сняв теплую одежду, юркнула в свою комнату. Не на кухню, что породило во мне совсем нехорошие мысли. Но маму трогать сейчас было нельзя. Она скоро успокоится, и сама выйдет.

- Глеб сказал, что сам разберется. – Слава поставил сумки на пол и принялся помогать Митьке, сражавшемуся с заевшим замком комбинезона. – Он обещал позвонить.

Я кивнула и направилась на кухню. Все голодные, нужно бы покормить. Проанализировав состояние своего организма, я поняла, что тоже хочу есть. Причем, сильно. И почему я от этих таблеток отказалась? Ах да, я жить хочу, а не выполнять механические действия, потому что организму это нужно делать.

На кухне я долго и с непониманием смотрела на кастрюлю, полную какого-то варева. Откуда она здесь взялась? Слава, наверное, что-то приготовил. Пахнет вкусно, но насколько это съедобно.

- Мам, а дядя Слава сказал, что я его теперь могу всегда папой называть! Она даже тебя пообещал полюбить! – Митька забежал на кухню и, задрав голову, принялся дергать меня за рукав. – Ты не будешь на это ругаться? – Принялся он за переговоры.

- Не буду. – Покачала головой.

- Круто! В садике уже все знают, что у меня папа. Ой, не все. Варька болеет. И Вовка. Но я им тоже скажу, когда они придут. – Он подскочил на месте и умчался в недра квартиры.

Я, отвлекшись от еды, похлопала глазами и попыталась прийти в себя. Нет, больше никаких таблеток. Лучше все внутри переживать, чем вот так тормозить.

- У нас замечательный сын. Спасибо. – Руки Славы легли на мои плечи. – Я сейчас все разложу по тарелкам, а ты садись за стол. – Он подвел меня к стулу и надавил на плечи, чтобы я села.

Видимо, заметил мое состояние. Но ничего не спрашивал. А вот у меня вопрос появился.

- Это съедобно? – Кивнула на тарелку с чем-то непонятным. То ли кусочки в красном бульоне, то ли убили кого-то….

- Конечно. Я такое много раз делал. Особенно в походах, вещь незаменимая. – Кожевин лучезарно улыбнулся. Даже меня пробрало.

- А детям это можно? – За Митькиным питанием я старалась следить. Это со своим у меня проблемы были.

- Можно. Меня отец все детство своей стряпней кормил, мама много времени работе уделяла…. – Слава все с той же тревогой смотрел на меня. Кажется, не очень-то я и нравилась ему сегодня.