Тонкая грань (СИ)

Йоко еще раз окинула взглядом странного арранкара. Она понятия не имела, откуда взялся Пустой, который в результате воздействия Хоугиоку превратился вот в это… существо? Назвать этого арранкара полноценным она не могла. В рейд никто не ходил, и Йоко никогда не слышала, что где-то в Лас Ночес есть Пустой, не превращенный в арранкара. За время, проведенное в Уэко Мундо, она худо-бедно, но запомнила всех обитателей цитадели. Выходит, его где-то держали под замком, но зачем?

 — По-моему, он вообще ничего не соображает, — заметила она. Арранкар, представленный ей не так давно, как Вандервайс Маджеро, никак не реагировал ни на нее, ни на Айзена, только изредка мычал что-то нечленораздельное.

 — А он и не должен, — невозмутимо подтвердил Соскэ, вынудив Йоко удивленно изломить брови. — Он здесь не для того, чтобы стать частью Эспады. Можешь считать его козырной картой. Он модифицированный арранкар, лишенный дара речи, сознания, памяти и способности мыслить ради одной-единственной цели — запечатать Рьюджин Джакка.

 — Занпакто главнокомандующего? — сказать, что ему удалось удивить Йоко, значит, промолчать. — Такое вообще возможно? Ведь Рьюджин Джакка считается самым сильным занпакто, когда-либо существовавшим в Обществе душ!

 — Отринув все лишнее, можно добиться воистину невероятного эффекта, — произнес Айзен. — К тому же, ты ведь понимаешь, что в основу его способности легла именно твоя сила, Накамура-кун. И хотя твой меч усыпляет, а не запечатывает, сути дела это не меняет. Можно сказать, что Вандервайс — это твой занпакто, максимально усиленный и настроенный на одного противника.

Чувство неправильности происходящего появилось у Йоко еще с того момента, когда она впервые увидела этого странного арранкара, выглядящего сущим ребенком и явно не понимающего, где он находится и с какой целью.

 — Но… это же… это просто нечестно по отношению к нему, — тихо, но вполне отчетливо сказала Накамура. — Это все равно, что человека превратить в бомбу. Сделать его послушным оружием…

 — Странно, что, отдав значительную часть жизни службе в Готэй 13, ты говоришь подобные вещи, Накамура-кун, — заметил Соскэ. — Если смотреть глобально, шинигами — точно такое же послушное оружие в руках правительства. Совета сорока шести и знати, в частности. Борьба с Пустыми, охрана Общества душ — это всё замечательно, пока ты выполняешь поставленную перед тобой задачу. Но стоит только проявить инициативу, система уничтожит тебя. Оружие, отказывающееся служить хозяину, приравнивается к мусору, который надо просто убирать.

 — Это другое! — возразила она. — У шинигами есть выбор! Они сами выбирают службу, это их осознанное решение.

 — Ты так считаешь? — под отеческим взглядом Айзена, которым он одарил её, Йоко отчаянно захотелось провалиться сквозь землю. В такие минуты она настолько ясно ощущала, какая между ними пропасть во всем: и в силе, и в жизненном опыте, — что хотелось забиться куда-нибудь в угол и тихо скулить. — Большая часть Готэй 13 — это шинигами, рожденные на территории Сейрейтея. Только единицы из числа жителей Руконгая способны стать проводниками душ, в большинстве же своем родителями тех, кто впоследствии становится шинигами, являются именно шинигами. Их будущее предопределяется с раннего детства, когда только-только начинают оформляться способности. За отказ поступить на службу изгоняют из Сейрейтея или заточают в Гнезде личинок.

 — Да быть такого не может! — всплеснула руками Йоко. — Бред! Все, кого я знала, считали и считают, что служить Обществу душ — огромная честь!

 — И что в этом удивительного? — словно в противоположность девушке, Соскэ был спокоен, как удав. — Если тебе не оставляют выбора, вполне естественно, что ты будешь стараться убедить себя в том, что то, что ты делаешь — правильно. Некоторые со временем начинают всерьез верить в свою же ложь. Забавно, ты не находишь?

С ним было совершенно невозможно о чем-либо спорить. Йоко знала это, пожалуй, как никто больше, но ничего не могла с собой поделать. Практически все, что говорил ей Соскэ, так или иначе, но нарушало её картину мира, и со временем трещин и брешей в её восприятии становилось всё больше. И, что бесило больше всего, он почти всегда и во всем оказывался прав. Как бы Йоко ни старалась это отрицать, как бы ни твердила и себе, и ему, что все это вздор и такого не может быть, реальность постоянно наваливалась на нее неподъемной ношей, срывая розовые очки и испытывая на прочность ее плечи.

Прокляв свое глупое решение скоротать время в компании Соскэ, Накамура предпочла оставить его и новоиспеченного арранкара наедине и просто покинула зал метаморфоз. Пусть делает, что хочет. В конце концов, её это вообще не касается никаким боком. Она отвечает лишь за Эспаду, а остальные… Да гори всё синим пламенем! Она не может отвечать за всех!

Хотя, нельзя было отрицать тот факт, что трогательный и наивный образ Вандервайса её чем-то тронул.

Это нечестно…