Тонкая грань (СИ)

– А, знаешь, может, это будет и не самым худшим из вариантов, – наконец, произнесла она. – Что бы ты ни говорила, ты не можешь не понимать, что всё катится черте куда. И если ради будущего мне придется умереть от твоей руки, это небольшая жертва. Уж лучше я буду жить во времена, когда в моей жизни не будет тебя или его. И поскольку я заберу тебя с собой, мое сердце будет спокойно. Если тебя не станет, я уверена, этот идиот образуми…

Йоко видела, как широко распахнулись карие глаза, так напоминающие ей глаза Соскэ, когда лезвие клинка насквозь пронзило тело Мико в области сердца.

– Сказала же, убью, если услышу еще хоть слово, – почти сплюнула Куро.

Накамура была ошарашена таким поворотом событий. Меньше всего она ожидала, что окажется той, кто в прошлой жизни убил мать Айзена Соскэ. Интересно, а он знает об этом? Да наверняка знает. Но тогда почему? Почему относится к ней так спокойно, а не ненавидит? И Кодзухиро…

Из мыслей её вырвал неожиданный приступ невероятной боли. То есть, конечно, приступ накрыл Куро, но так как сейчас они фактически делили одно тело, Йоко в полной мере почувствовала на себе весь букет ощущений. Боль была невыносимой, словно по венам потекла концентрированная кислота, а где-то в области сакэцу что-то взорвалось. Рухнув на колени, Куро зашлась в кашле, отхаркнув на ладонь кровью.

– Черт… – только и прошептала она, вновь поднимаясь на ноги. Тело словно взбунтовалось, и боль никак не отступала, захватывая все новые и новые участки, как чума расползаясь от органа к органу, от конечности к конечности.

Перед глазами все плыло, а колени дрожали так, что девушка была вынуждена опереться ладонью о стену, чтобы не упасть. Так, из последних сил держать за стену, она доковыляла до самого края. Ощущение стояния на грани даже придало ей сил.

– Куро!

Знакомый, до боли знакомый голос… Когда девушка повернула голову, Йоко увидела Кодзухиро. Он выглядел как обычно, разве что одежда более соответствовала статусу, чем нынешний хоть и богатый, но все равно простой прикид. Окинув взглядом лежащую на полу в луже крови Мико, он мигом сложил два и два, и в его взгляде появилась такая боль, какой Йоко не видела никогда. Даже при расставании с Изуру, даже в глазах Момо после смерти Мабаши. Никогда.

– Зачем? – его голос опустился до едва слышимого шепота.

– Она заслужила это, – негромко ответила Куро. Речь уже давалась ей с трудом, а все её тело по ощущениям напоминало одну сплошную открытую рану. – И я тоже. Я должна была это сделать, хоть и знала, что произойдет после. Знала, что сила не простит мне самовольного убийства, но… Помните меня, Кодзухиро-сама. Мы встретимся. Рано или поздно. Так или иначе.

Шаг назад, и Йоко заорала во всю мощь несуществующих легких, чувствуя, как все ближе и ближе становятся острые скалы.

– Йоко! Йоко! Да очнись же!

Несколько долгих секунд понадобилось Накамуре, чтобы понять, что она никуда не летит, а наоборот лежит. И не где-то, а на полу в лаборатории Заэля, в то время как сам Гранц склонился над ней и ожесточенно трясет, схватив на грудки. Так как ученый выглядел на редкость обеспокоенно, Йоко сразу же заподозрила неладное.

– Что… произошло?..

– Это мой вопрос, между прочим, – заметил он, спешно возвращая себе растерянное было самообладание. – Ты рухнула без чувств, каталась по полу, вопила, как ненормальная. Не хочешь объяснить, в чем дело? И чем вызвано это? – он выразительно кивнул на зеркало.

Посмотрев на отражение, Йоко изумленно вскинула бровь. Прядь её волос стала белоснежной.

– Нет… не сегодня…

Комментарий к Том 3. Глава 35. Смотри, Йоко, я лечу *Куро по-японски значит “черный”.

====== Том 3. Глава 36. Переполох в Лас Ночес ======

Держась детскими ручонками за черное косодэ Ичиго, Нэл чувствовала себя этаким попугаем на плече пиратского капитана. Бесконечное блуждание по коридорам замка уже начинало её утомлять, но с советами к шинигами она не лезла. Если бы она показала, как легко здесь ориентируется, это выглядело бы, как минимум, странно, учитывая, что по легенде они с Пеше и Дондочаккой — отбросы, изгнанные из Лас Ночес за ненадобностью.

Едва они вошли в замок, как были вынуждены разделиться, оказавшись в зале, из которого вели целых пять выходов. Педантично следуя указаниям Йоко, Одершванк не повела пришедших сразу же в главный корпус, решив начать с Трес Сифрас, так сказать, для разминки. Именно здесь жили Дордони Алессандро дель Сокаччио, Чируччи Сандервиччи и Гантенбейн Москеда, исключенные из состава Эспады.