Тонкая грань (СИ)

– Не переживай, все с нами будет в порядке, – успокаивающе улыбнулась та. – Там не так уж плохо, уж поверь мне.

– Тогда открывайте поскорее гарганту, – сказал Кира, – а мы задержим любого, кто попытается помешать.

Слова оказались пророческими, потому что эти самые «любые» появились почти сразу же – Изуру только-только успел закончить свою мысль. Судя по характерному одеянию, принадлежали пришедшие к многострадальному онмицукидо, членам которого и так сегодня досталось порядочно. В бою один на один против Киры и Мацумото шансов у них не было, именно поэтому они, видимо, и решили брать числом.

– Ты это чувствуешь, Йоко? – внезапно спросил Гин, когда они вдвоем начали мучить заэлевский прибор, открывающий ход в Уэко Мундо. Чтобы он заработал, требовалось напитать его духовной энергией, и сейчас они оба пытались собрать крупицы своей реацу, которая, благодаря ошейникам, еще и текла по телу хаотично и подчинялась абы как.

Прямо за спиной Гина Изуру сковал Хайнавой и вырубил тремя Шаккахо сразу нескольких нападающих, и Йоко на секунду отвлеклась на него, чуть не пропустив мимо ушей слова Ичимару.

– Чувствую что? – уточнила Накамура, возвращая внимание к нему.

– Подвох. И фальшь, – коротко ответил он. – Кодзухиро только что убрал с нашего пути последнюю и самую опасную преграду. И сказал уходить. Так просто. Слишком просто.

– Чувствую, – подтвердила Йоко. – Еще с того момента, как он помог Изуру спасти меня из заточения. Но что нам остается? Мы не можем здесь остаться, ты и сам это знаешь. И в мир живых уйти не можем – научный отдел просто запрет нас в Дангае. Даже если наш уход в Уэко Мундо – это часть плана Кодзухиро, я не вижу смысла отказываться. Там, по крайней мере, мы сможем перевести дух и спокойно все обдумать. И решить, что делать дальше.

Судя по лицу, у Гина были какие-то возражения на этот счет, но озвучить их он не успел. Они оба даже понять не успели, что произошло, но внезапно их с ног до головы окатило кровью какого-то шинигами Второго Отряда, подобравшегося слишком близко. Крови было так много, словно беднягу выжали буквально до капли.

Полностью сосредоточившись на разговоре и перекачке реацу, они даже не заметили приближающуюся опасность. А когда обернулись, их глазам предстала такая картина, что даже повидавший многое Гин был удивлен дальше некуда. Их двоих, Изуру, Рангику и находящегося неподалеку Ханатаро окружали почти три десятка обезображенных, а иногда и вовсе разорванных на части тел. И по остаткам одежды сразу становилось ясно, что принадлежат они нападавшим. И над всеми ними стояла растерянная Мацумото, смотрящая на дело рук своих с откровенным ужасом.

Конечно, Йоко давно знала, что распадающийся мельчайшей пылью меч Рангику при желании хозяйки может стать ужасным оружием и, попав в тело врага через уши, поры или путем вдыхания, может изнутри превратить оное в кашу. Но она и подумать не могла, что Мацумото, всегда веселая и жизнерадостная Мацумото, применит подобное к своим сослуживцам, пусть и практически бывшим.

Смотрящий на все это Гин, казалось, находился в ничуть не меньшем шоке, чем Рангику. Таким Йоко его не видела никогда и, видит бог, не горела желанием когда-либо увидеть, потому что Ичимару настолько не походил на обычного себя, что не знай она, что перед ней он, точно не узнала бы.

Кира, точно так же залитый кровью, замер в немом изумлении. Он как раз схлестнулся в ближнем бою с одним шинигами, когда меч Мацумото превратил его противника в нелицеприятную кучу некомплектных окровавленных останков. И сейчас Изуру, широко распахнув глаза, смотрел на лейтенанта Десятого Отряда, словно ожидая от нее чего-то. Возможно, объяснений.

Быстрее всех, как ни странно, в себя пришел Ханатаро. Ему уже доводилось видеть такое, когда группы шинигами возвращались после опасных миссий. Порой доходило до того, что несчастных пострадавших приходилось буквально собирать по частям, будто складывая какой-то кошмарный конструктор. Поэтому он не встал столбом, не таращил глаза, хотя, несомненно, был удивлен не меньше остальных, а вместо этого бросился к убитым, пытаясь найти хоть у кого-нибудь признаки жизни.

– Я… я не хотела… я… я не знаю, как так вышло… – прошептала Мацумото, тряся головой, словно пытаясь прогнать ужасный сон. Отказываясь верить в то, что только что собственноручно убила столько людей, которые, по сути, и виноваты-то ни в чем не были, а просто исполняли свой долг. – Я, правда, не знаю! Господи, что же я наделала…