Тонкая красная линия

— Ты это серьезно, солдат? — сердито бросил он. — Не видишь, что ли, что бой идет? И мне некогда. Вон как все сложно.

— Ага, — ответил Верзила. Но тут же поправился, вспомнив, очевидно, про устав: — Я хотел сказать, так точно, сэр. Это я серьезно.

Толл негодующе сжал губы. Разве не ясно этому солдату, что, коль скоро ему ударила в голову этакая блажь, надо обращаться по команде — сперва к командиру взвода, потом к ротному, к самому Гэффу, наконец, но никак не лезть напрямик со своей ерундой к командиру батальона. Особенно тогда, когда он ведет такой сложный бой…

— Тебе что же, неизвестно… — начал было он с неудовольствием, но вдруг остановился. Толл всегда гордился своим профессионализмом, и любые претензии на исключительность, как вот эта — на личную месть кому-то и за что-то, страшно злили его. Профессионалу нет и не может быть дела до всякой личной ерунды, его задача — вести бой, операцию, войну. И вести их так, как это положено. Толлу неожиданно вспомнился один офицер морской пехоты, который со смехом рассказывал, как его солдаты в таких вот боях, как этот, добывают себе всякие золотые безделушки, зубы и коронки, снимая их с убитых японцев. Сам же он предпочитал ничего не знать о подобных делах. К тому же, хотя его любимчик Гэфф и потерял вчера двоих солдат, они договорились, что опыт и хорошее знание местности теми, кто остался в группе, более чем компенсируют те сомнительные преимущества, которые им может дать пара зеленых новичков, направь он их в группу. Этот народ скорее забот прибавит, нежели поможет. Тем не менее…

А тут вот вытянулся еще этот детина, стоит навытяжку и ждет молчком, что же решит начальник. Как будто бы все это имеет значение и его просьба способна решить судьбу мира. Уперся как бык, весь обзор закрыл своей тушей. И откуда только берутся такие?!

Подполковник немного помолчал, покусывая изнутри щеку, потом небрежно бросил:

— Если тебе действительно так уж хочется подраться, надо было сперва у капитана Гэффа спросить, возьмет ли он тебя. А я, к твоему сведению, занят. В общем, ступай уж, если собрался, и скажи, что я не возражаю. Ясно? Ну, и п-шел вон, черт тебя побери!

Грубо выкрикнув последние слова, Толл резко отвернулся от Верзилы. Солдат молча стоял, что-то соображая, потом, сообразив наконец, крикнул:

— Так точно, сэр!.. Спасибо, сэр!

И в то время как Толл принялся за третью роту, готовя ее к выполнению задачи, Кэш отправился на поиски Гэффа.

Слова благодарности, которые выкрикнул Верзила вслед уходившему от него подполковнику, в общем-то, тоже не были лишены некоторой доли сарказма. Долгие годы, проведенные за шоферской баранкой, научили Коша отлично чувствовать малейшие оттенки высокомерия, особенно показного, и не важно, что за этим скрывалось — высокое происхождение или низкая культура. Ну, что касается культуры, то тут уж Верзила был уверен, что нипочем на уступит всем этим выскочкам. А кое-кому и фору даст. Не зря же он всю жизнь считал, что всякая там чепуха вроде школьных программ, этой дурацкой истории или там арифметики, не говоря уж о письме, чтении и зубрежке всяких непонятных словечек, — скукота пустая, только время у человека отнимают, не дают ему настоящим делом заниматься. Он не только сам свято верил в подобные истины, но и детей воспитывал в этом духе. Кэшу не довелось закончить даже первого класса, однако газету он читал не хуже любого. Что же касается культуры, то ему с избытком хватало ее, чтобы понять: слова подполковника о том, что он, мол, не возражает, гарантируют согласие Гэффа. Тем более что если уж говорить по правде, то весь этот разговор с Толлом был в общем и не нужен — он с самого начала был намерен заявить Гэффу, что послан к нему командиром батальона.

Так вот и получилось, что в предрассветной дымке начинавшегося дня перед Гэффом и его четырьмя добровольцами неожиданно предстал, вытаращив глаза, Верзила с болтающимся на животе патронташем, с винтовкой за спиной и этим диковинным обрезом в мясистой лапе, весь в грязи от тех бесчисленных воронок, в которых он провалялся вчерашние день и ночь. Прижав обрез к груди, Верзила спокойно и даже как-то солидно доложил Гэффу о своей миссии и, как он и предполагал, был немедленно включен в группу. При этом, правда, Гэфф почему-то весьма скептически поглядел на его дробовик. Верзиле оставалось только вернуться назад, разыскать Стейна и доложить ему обо всем, а потом устраиваться уже с добровольцами и ждать, пока взвод второй роты успешно проведет свою атаку. После этого был их черед. Верзила проделал все это, вполне удовлетворенный всем происходящим.

Сейчас им пока нечего было делать. И в течение того получаса, который потребовался неудачливому взводу, чтобы, ничего не добившись, вернуться назад, шестерка добровольцев спокойненько отдыхала немного ниже по склону высоты, неподалеку от другого взвода этой роты, который прикрывал правый фланг, выполняя роль батальонного резерва.