Тонкая красная линия

Капитан Стейн и сменяющий его командир роты после официальной смены повели себя точно так же, как их солдаты. Капитан сменяющей роты, мужчина тех же лет, что и Стейн, улыбнулся, как бы извиняясь, и протянул руку, которую Стейн небрежно пожал.

— Желаю удачи, — негромко крикнул он Стейну, уходившему вслед за солдатами.

Стейн, у которого от волнения и напряжения стоял комок в горле, не желая показывать свое волнение, только кивнул головой, не оборачиваясь. Он, как и его солдаты, хотел поскорее уйти отсюда.

Уже почти стемнело, когда Стейн и другие офицеры отправились на инструктаж, который проводил при свете карманного фонаря в небольшой канаве подполковник Толл, пожилой мужчина, хотя и не такой старый, как генералы, худощавый, живой, с жесткими волосами, воспитанник Уэст-Пойнта. Война была его профессией на всю жизнь. Когда офицеры вернулись, лица их были серьезны. Толл сообщил им, что завтра за боем будут наблюдать командир корпуса и командир дивизии. Солдаты растянулись в окопах, вырытых другими, или в канавках и старались уснуть, но гудящие нервы не переставали посылать в мозг тревожные сигналы.

Ночью дождь шел только раз, но промочил всех до нитки и разбудил тех, кому удалось задремать.

Глава 4

Наступил и прошел рассвет, а они все ждали. Розовые и голубые краски рассвета сменились перламутровыми и туманно-серыми раннего утра. Разумеется, все встали задолго до рассвета и взволнованно ожидали начала боя. Подполковник Толл на сегодня запросил артиллерию: у него возникла новая идея. Он получил разрешение применить метод огневого налета, известный еще со времен первой мировой войны. Этот метод заключался в том, чтобы первые выстрелы каждой батареи одновременно поразили предназначенные им различные цели. При этом методе ведения огня люди, застигнутые врасплох на открытом месте, вдруг оказываются окруженными завесой убийственного огня без обычного предупреждения в виде нескольких одиночных пристрелочных выстрелов. Надо было только немного подождать, обмануть солдат противника, постараться захватить их, когда они выйдут из окопов на завтрак или на утреннюю разминку. Вдоль гребня молчаливые войска смотрели через безмолвную лощину на молчаливую вершину холма, а молчаливый холм смотрел на них.

Третья рота, ожидающая вместе с наступающими ротами внизу, на склоне, не могла видеть даже этого, но людям было все равно. Припав к земле со своим оружием, полностью уйдя в себя, они напоминали множество отдельных островков. Справа и слева то же происходило с первой и второй ротами.

Ровно через двадцать две минуты после появления первых лучей солнца подполковник Толл вызвал одновременный артиллерийский огонь. Содрогнулась земля, по высоте 210 прокатился ошеломивший всех непрерывный грохот. Артиллерия вела огонь трехминутными массированными налетами через неравные интервалы в расчете захватить выживших вне окопов. Через двадцать минут, по окончании огневого налета, на гребне высоты 209 раздались свистки.

Наступающим ротам ничего не оставалось, кроме как начать продвижение. Разум отчаянно искал законного предлога, чтобы задержаться хоть еще на минуту, но не находил. Нервный страх и тревога, так долго сдерживаемые в стремлении казаться храбрыми, теперь начали выходить наружу в призывных возгласах и выкриках явно фальшивого энтузиазма. Они шли вверх по склону; потом группками, низко пригнувшись и держа винтовки в одной или в обеих руках, перепрыгивали через гребень и продолжали пригнувшись бежать вниз по короткому переднему скату в сторону лежащей впереди плоской каменистой площадки. Когда они проходили через боевые порядки своих подразделений, солдаты провожали их ободряющими криками. Слабые слова утешения возникали и замирали в дальних горах. Некоторые крепко хлопали проходящих по плечу. Те, кто сегодня не умрет, весело подмигивали солдатам — тем, из которых многие скоро будут мертвы. В пятидесяти метрах правее третьей роты такой же ритуал проходила первая рота.

Солдаты отдохнули, по крайней мере относительно. Им не пришлось полночи бодрствовать, и находились они не наверху, на позиции, где волнение не давало спать, а внизу, в укрытии. Их накормили и напоили. Может быть, кое-кто и не выспался, но, во всяком случае, они чувствовали себя лучше, чем солдаты на позиции.