Тонкая красная линия

Группу высот «Танцующим слоном» назвал молодой штабной офицер, изучавший аэрофотоснимки. Окруженная со всех сторон темными долинами джунглей, эта группа покрытых травой холмов в самом деле несколько напоминала слона, стоящего на задних ногах с поднятыми кверху передними ногами и вздернутым над годовой хоботом. То место в фигуре «Слона», на которое приходились «задние ноги», уже удерживала морская пехота, и полк (без третьего батальона, которому была поставлена другая задача) должен был начать наступление с этого места и продвигаться вверх и поперек группы высот до «головы Слона». Разведка установила, что японцы удерживают по крайней мере два опорных пункта на «Танцующем слоне», откуда, как полагали, будут решительно отражать атаки. Одна из высот представляла собой высокий, крутой кряж, пересекающий «тело Слона» примерно на уровне «плеча»; другая представляла саму «голову» — высшую точку всей группы холмов. Оттуда, сужаясь, спускался в заросшую джунглями низину «хобот», обеспечивая японцам хороший путь снабжения, а если потребуется, хороший путь отхода. Второй батальон сегодня должен был атаковать высоту на «плече Слона», обозначенную на карте как «высота 209». Но, сидя здесь, у опустевшей дороги, третья рота не имела представления, атакует он или нет, а если атакует, то как обстоят дела. Кроме офицеров и взводных сержантов, никто не знал даже, как обозначена высота, но мало кто особенно интересовался обстановкой.

Одним из тех, кто интересовался обстановкой, был Джон Белл. Белл был достаточно знаком с пехотной тактикой, чтобы интересоваться боевыми действиями вообще. К тому же, если эти действия будут угрожать его жизни, он хотел знать о них как можно больше. Сидение у этой необычно пустынной дороги особенно действовало на нервы, и Беллу хотелось что-то делать. Обсуждать боевые действия — что ж, это занятие было не хуже других.

Белл числился во втором отделении второго взвода, которым командовал молодой сержант Маккрон, по прозвищу Наседка. Маккрон был молодцом, когда дело касалось заботы о своих подчиненных, но почти совсем не разбирался в тактике, и это его не очень беспокоило. Белл обратился к своему взводному — сержанту Кекку, кадровому военнослужащему, сержанту этого взвода с 1940 года, но и от него почти ничего не узнал. Кекк только раздраженно ухмыльнулся и сказал, что сегодня второй батальон атакует высоту 209 под названием «Слон» в таком-то месте, что за ней есть еще одна высота, называемая высотой 210, которую им самим, вероятно, придется атаковать завтра, если атака второго батальона сегодня не захлебнется. Все это Белл уже знал. Кекк был одним из тех упорных сержантов, которые считают ведение и чтение карт и планирование боя делом офицеров, а сами предпочитают уяснить задачу своего взвода, когда выйдут на местность. Белл оценил его сообщение, но оно нисколько ему не помогло.

Командир второго взвода лейтенант Блейн сидел неподалеку, но с ним Белл никогда не был близок, очевидно, вследствие своего прежнего статуса. Поэтому Беллу не хотелось к нему обращаться. Тут он увидел командира взвода оружия Калпа, сидящего в стороне на пригорке. Калп, простоватый, бесшабашный футболист из студенческой команды, всегда хорошо к нему относился, и Белл решил поговорить с ним.

Калпа самого, по-видимому, немного волновала необычно пустынная дорога и ожидание, и он был рад поболтать. Он сообщил Беллу, что какой-то талантливый молодой штабной офицер (наверное, он получит подполковника за это) придумал поэтическое название «Танцующий слон», и начертил палкой на влажной земле примерную схему, изображающую контуры «Слона». Когда они исчерпали эту тему, потому что запутались в ней, Белл вернулся в свое отделение, обдумывая обстановку. Он решил, что при захвате «Слона» будут по крайней мере две неприятные задачи. На разговоры и размышления ушло двадцать минут. Белл уселся со своим отделением и стал думать о Марти, представляя, что она сейчас делает. И вдруг его охватило непреодолимое желание — желание схватить ее и раздеть, потом лечь рядом — желание настолько сильное, что голова стала гореть как в лихорадке и кровь бросилась в лицо. Он никак не мог отогнать от себя этот образ, и тут его вдруг зазнобило. Белл сразу понял, что это означает. Приступ озноба был десятым за три дня. Но малярия не считалась болезнью, требующей госпитализации, за исключением самых крайних случаев, и Белл был не единственным из солдат с начинающейся малярией.

Наконец за изгибом все еще пустынной дороги возникла одинокая фигура. В том месте, где сидели солдаты третьей роты, дорога слегка поднималась кверху, к лежащему впереди изгибу. Там она резко спускалась вниз и поворачивала вправо. Человек, тяжело дыша, с трудом поднимался вверх около изгиба, на мгновение остановился на ровном месте перевести дыхание, потом остановился еще раз, увидев их. Сделав несколько глубоких вдохов, человек направился к ним быстрым шагом, крича на ходу: