Тонкая наладка системы

— И это плохо. Но совсем отстранить своего сына от участия в завтрашнем бое я не могу. Я умею посылать людей на смерть. Посылал чужих детей, смогу и своего. Будет больно, но я справлюсь. Но в эскадрилье новичков вы все примерно одного уровня. И задачу перед вами поставят посильную.

— Сам-то ты завтра полетишь?

— Да. Я, смею тебе напомнить, «Черный-лидер». Кроме того, если я на флагмане останусь, я ж с Трауном просто подерусь.

— Только психованным ситхом прикидываться не надо.

— Знаешь, Люк, чего я сейчас на самом деле хочу?

— Придраться к чему-нибудь и засадить меня на гауптвахту, лишь бы завтра в бой не пускать?

— Теперь о том, почему я этого не делаю, подумай.

— Хитрый, потому что. Загнал в резерв и, наверняка, строго-настрого запретил вводить его в бой.

— Ох, Люк, дите ты мое малое…

— Я уже не ребенок!

— Тогда должен бы сообразить, врагов у галактики на твой век хватит. Я завтра не последних передавлю. Тебе оставлю. Обещаю. И уже завтра. Там такая каша будет, никаких резервов не хватит. Так что введет в бой Траун твоих «простодыр», не волнуйся. Но лететь с «Черной эскадрильей» ты пока не готов.

— Моя эскадрилья называется «Проныры», а не «Простодыры».

— Сила Великая, ну почему нельзя, как в нормальных галактиках, просто присваивать частям и соединениям номера, а не придумывать идиотские названия?!

— Это где, например?

— Неважно. Среди твоих «проныр», между прочим, ходит слух о том, что вчерашних повстанцев бросят в самое пекло, как пушечное мясо.

— Я слышал. Только, ты не думай, это они не от страха. Они, просто, еще не вполне тебе доверяют.

— Ну, да. И самогонный аппарат на борт крейсера они исключительно для храбрости пронести пытались. Их счастье, что до присяги.

— Эту байку я тоже слышал, бать. Они этот аппарат с собой с самого начала восстания таскали. И на Явин, и на Дагобу, и еще в какие-то дыры. Его адмирал Акбар искал — не нашел, потом генерал Мадин искал, искал — так и не нашел. А джедай Кота и браться за это гнилое дело не стал.

— Угу, а дежурный по взлетно-посадочному комплексу сержант не стал думать «делать — не делать», а взял, да и изъял.

— Это ты про то, чем регулярная армия от повстанческой отличается?

— Именно.

— Ты послал меня к «пронырам», чтобы погасить ненужные слухи?

— И поэтому тоже. Пойми ты, наконец. Я очень тебя люблю и боюсь потерять вновь. В конце концов, однажды нам с дедом уже сообщали о твоей смерти еще до рождения. И отцы не должны хоронить детей. Это ненормально. Но при всем своем ситхском эгоизме я понимаю, что не смогу завернуть тебя своей силой, как одеялом, и спрятать от всех бед мира за своей спиной. Хотя, и очень хочу. Не в этом суть. Просто не пытайся завтра что-то доказывать. Сделай, что нужно, и вернись. Все. А всякие лихие финты мы позже на полигоне отработаем. Хорошо?

— Хорошо. Только и ты возвращайся, ладно? Мне как-то надоело быть безотцовщиной.

Люк сидел в кабине своего истребителя. Все системы проверены-перепроверены и надо бы уходить. Но, пожалуй, сейчас это единственное место, где ему дадут побыть одному. Уж в больно неугомонную компанию его определил отец. Ощущение такое, что они эту ночь ложиться и не собираются.

Отец… Ему все еще странно произносить это слово по отношению к конкретному человеку. Слишком быстро и кардинально изменилась его жизнь. Совсем недавно он мечтал об отце. Теперь у него есть дед, отец, сестра с женихом. Да такие, что о каждом по отдельности он не мечтал, просто потому, что на такое никакой фантазии не хватит. Он хотел вырваться из размеренных будней в жизнь, полную приключений. Завтра он пойдет в бой, защищая всю галактику от чужаков. Кажется, надо учиться благоразумному регулированию степени накала своих желаний. А то слишком страстные мечты реализуются с соответствующим коэффициентом. Или хатт с ним, с благоразумием? Мечтать, как мечтается, и будь, что будет. Главное — вляпаться, а во что, по ходу разберемся. Это, кстати, не Люк придумал. Это дядя Оуэн про чокнутого Бена так высказывался.

«Сын, ты спать сегодня собираешься? Тебя ж завтра врач к полетам не допустит» — раздалось в голове.

Начавший уж придрёмывать Люк сонно завозился в пилотском кресле.

«Бать, ну ты чего? Маленький я что ли?»

«Давай, давай, двигай. И Антиллесу передай, если через четверть стандартного часа в секции его эскадрильи не прекратится бедлам, наводить порядок прибудет взвод штурмовиков».

Да, он уже взрослый. Значит, надо учиться отвечать не только за себя и соизмерять свои чувства и желания с чувствами и желаниями других людей.

Ведж Антиллес.

Ведж Антиллес нервничал. Ударить в грязь лицом перед импами, тьфу, ты: новыми сослуживцами, очень не хотелось. Но вполне моглось. Уж больно все по-другому. Парни, кто в свое время военные училища кончал, вписались легче. Но их быстренько по другим эскадрильям растащили.

Полностью из бывших повстанцев теперь только его «Проныры» сформированы. Имп в их поредевшем составе только один. Зато какой! Всем импам — имп: внук старого хрыча Палпатина и сын киборга Вейдера в одном лице.