Тонкая натура (СИ)

Воздух стал гнетущим, будто дыша им можно было умереть: тяжелый, темный с неприятным запахом и консистенцией. Полная грудь девы вздымалась, ведь она не могла унять дрожь в ногах и безудержный стук сердца внутри пустого тела, которое невозможно сломать, так же как и волю, внутри любого Бога, люди о коем помнят.

Солнце заволокло сизыми тучами, и теперь его лучи не ложились столь красивым золотом на плечи Богини. Ее прекрасный стан пусть и возвышался над миром, но не над Богом, стоящим напротив нее и смотрящим одновременно вдаль и на Богиню своими небесными глазами.

- Ты должна остановиться, пока не поздно! Наш мир разрушается из-за твоего невнимания, – прогремел голос Бога в сердце многоликой, - А тебя интересует какой-то человек с Земли. Любовь? Какая глупость! Не свойственная тысячелетней Богине, которой ты являешься! Или же я говорю не о той Сазаиноле? Тебя словно подменили…

- Наверное, ты прав, - неожиданно ответила Саза, причем ее слова были тихими и почти растворились в пространстве, как только слетели с ее алых губ. Но с каждым, сказанным далее, словом ее лик становился резче в границах, а разум яснее. Голос ее перекликался с молниями, что бушевали вдалеке, а образ стал грубее, мощнее, сильнее. – Но это не дает тебе право грозить мне! Кто ты таков, чтобы пугать меня бесчисленными проклятиями нашего мира и забвения в нем? Мне ли не знать, кто владеет моим сердцем и душой? И пусть мое тело здесь, в упокое на Земле, то своим астральным восприятием я постоянно нахожусь рядом с вами… Я знаю, что происходит за муть во владениях моих собратьев.

- И ничего не предпринимаешь? – воскликнул Бог.

- Мирские проблемы давно покинули меня, а интерес в праведных делах пропал…

- Не настолько ты стара, чтобы так мне заявлять сейчас! – прервал ее изречения мужчина. – Ты врешь! И глаза твои блестят, стоит лишь взглянуть вниз, где живет он!

- О-о-о, да, за что мне все это? – ответила она, а погода менялась, медленно нормализуясь. – Я желаю просто быть счастливой, как любая женщина! Хочу любить, страдать, мечтать – жить!

Последняя молния, окрасившая небосклон, заставила вздрогнуть спящего юного эльфа. Он был пока еще среднего человеческого роста, с копной коротких волос серо-бежево-зеленого цвета, чуть блестевших на свету луны серебром. Сейчас он невольно вскочил, больно ударившись макушкой о верх повозки и чуть было не проткнул тонкую материю натянутой ткани.

Взглянув наружу и посмотрев на полуночный лес, он тут же лег обратно, прижавшись всем телом к спящему другу. Эльф залез ему под одеяло, пусть и холодно мальчишке не было.

Стоило ему только закрыть глаза, как прежний сон был тут же забыт…

Утро наступало на пятки луны, убегающей от восходящего солнца, а небеса были наполнены алым заревом у самой кромки горизонта, и медленно, но верно, завоевывали все больше пространства, отдаляя темноту ночи и гася звезды.

11. Побег до самого плена.

Я прекрасно осознавал, что мое желание путешествовать, а значит покинуть деревню, не будет воспринято радостно, но ожидал чуть ли не ненависти к себе. Просчитался, так как люди, пусть и не с улыбками на устах, провожали меня всем селом, вместе с двумя своими молодыми парнями. И при этом с меня взяли слово, что я буду следить за Гаем и Лауром, будто бы это они родились на свет год назад.

Снарядив нас в далекий путь и расцеловав в обе щеки, мы таки были отпущены. Теперь впереди нас ждало лишь познание нового и неизведанные прежде границы этого мира.

Несколько дней подряд мы ехали окольными путями по лесу, так как мои друзья сразу отметили, что лучше не заезжать с моей внешностью в большие города, иначе могу навлечь на них и себя беду. Собственно, я особо и не собирался спорить с ними и согласился. Да и в лесу я чувствовал себя куда лучше, а наша маленькая повозка с одной запряженной лошадью легко вихляла по несмелым протоптанным дорожкам, покрытым пушком снега.

Делая не частые остановки и отдыхая в кругу друзей, мы обедали и завтракали сначала запасами, а потом тем, что давал нам лес.

Мне нравилась эта приятная тягучая атмосфера зимы, не столько холодной, сколько притупленной в красочном плане. Будто бы все яркие мазки приглушили белыми вкраплениями, медленно оседающими наземь. А еще это обилие елей, которые настолько очищали воздух, что казалось я на Альпах, а не низине.

Двое милых спутников прекрасно разряжали иногда гнетущее настроение, и с каждым днем все больше напоминали мне братьев, которых у меня и не было. Хотя почти тут же всплывали лики двух принцев, что убили мое прежнее тело, но я на тот момент еще не успел к ним привыкнуть и не считал этих парней родственниками. Как оказалось не зря…

В любом случае дни стали чуть ли не копиями друг друга, но это меня не расстраивало. Песни Лаура веселили, а некоторая сварливость Гая забавляла. Только вот как бы мы не старались, да в город, хоть один, но пришлось заглянуть.