Тонкая нить(изд.1968)

— Вот вам и еще задача, — сказал генерал. — Найти таких людей, обстоятельно расспросить их, получить не бумажную, а живую характеристику Черняева, проследить весь его жизненный путь самым дотошным образом. Впрочем, в решении этой задачи мы вам, пожалуй, поможем, людей, знавших Черняева, поищем. Нам, в Москве, это легче. Кстати, как давно находится Черняев в Крайске? Два года?

— Около того, — подтвердил Миронов. — Чуть побольше. До Крайска он работал в Саратове. Тоже около двух лет. А еще раньше — на Урале, в Средней Азии, на Украине. Как кончилась война, так все время кочевал. Такая уж у него профессия — строитель.

— Строитель? Да, строитель, строитель… — Семен Фаддеевич с секунду помолчал. — А вы не находите, что это любопытно: кочует и кочует. Строитель, конечно, а все-таки: нигде больше года-двух не задерживается? Любопытно, а? В Сибири, кстати, Черняев после войны не бывал, не работал? Ведь он, помнится, родом откуда-то из тех мест?

— Работать Черняев в Сибири после войны не работал, — ответил Миронов, — ну, а бывать, может, и бывал: в отпуску, в командировке. Мы этого не знаем, не проверяли.

— Вот видите, — заметил генерал, — и с этим надо разобраться. Значит, решим так: я поручу разыскать людей, с которыми Черняев был в прошлом близок. Когда необходимые данные будут собраны, вы с этими людьми повстречаетесь и потолкуете… Дальше, — продолжал генерал, — Войцеховская. Надо ею заняться вплотную. Как знать, может, это не последняя спица в их колеснице. Что предпринять, с чего начинать — вот в чем вопрос? А что, если вам самому познакомиться с нею, лично? Конечно, подыскав какой-нибудь благовидный, подходящий предлог. Подумайте над этим и доложите свои соображения. Вот так. У меня пока все.

— Будет сделано, Семен Фаддеевич, — сказал Миронов и, попрощавшись с генералом, положил трубку.

По репликам и ответам Миронова Скворецкий и Луганов следили за ходом разговора, но этого, конечно, было недостаточно. Андрей не замедлил передать им все указания и замечания генерала подробнейшим образом.

— Корнильева, — вздохнул Скворецкий, выслушав Миронова. — С Корнильевой дело темное. Как и что тут установишь? Брат? Что-то я не думаю, чтобы он знал о ней особо много, но в одном генерал прав: брат — это ближайший родственник… Где он, кстати, находится? В Алма-Ате?

— Совершенно верно, — подтвердил Луганов, — там. Когда я был в Воронеже, выяснил. Алма-Ату мы запрашивали. Они подтвердили. Работает в Казахской Академии наук. Там, в Алма-Ате, и проживает.

— Значит, придется тебе отправиться в Алма-Ату, — сказал Скворецкий. — Беседовать лучше самим. Да и времени уйдет немного. Самолетом.

— Слушаю, товарищ полковник, — ответил Луганов. — Попытка не пытка. Когда разрешите вылетать?

— Ты как, — обратился Скворецкий к Миронову, — обойдешься эти дни без Василия Николаевича? Думаю, тянуть нечего, завтра бы можно и выехать.

— Я не возражаю, — после короткого колебания согласился Миронов. — Вот только как быть с Черняевым? Его надо допрашивать и допрашивать, а одному мне бы не хотелось…

— День-два особой роли не играют, — возразил Скворецкий, — а больше Василий Николаевич не задержится. Да и за это время можно будет Черняева допросить: вместе это сделаем. Что же касается его прошлого, так тут толковать пока не о чем. Подождем, пока Москва разыщет его прежних знакомых, друзей, тогда и начнем действовать. Так я понял указания генерала?

— Совершенно правильно, Кирилл Петрович.

— Тогда перейдем к Войцеховской, — продолжал полковник. — Должен признаться, что я тут кое-что предпринял, пока вы возились с Черняевым. — Скворецкий раскрыл одну из лежавших на столе папок и принялся перебирать находившиеся в ней документы. — Новостей почти никаких. Существенных, во всяком случае. А вот вопрос у меня к тебе есть: ты с биографией Войцеховской знакомился?

Миронов удивился:

— Само собой разумеется. Как же я мог с ней не ознакомиться?

— Так, так. Ну, а какие же выводы ты сделал, что предпринял? Биография-то, скажем прямо, любопытная.

— Согласен, биография интересная. Но предпринять я ничего не успел. Не до того было…

— Положим, это так. Тогда возьми биографию и перечитай еще раз, да повнимательнее. Она того заслуживает.

Миронов взял протянутые ему листки бумаги и углубился в чтение. В прошлый раз, когда биография Войцеховской попала к нему впервые, он просмотрел ее бегло, поэтому сейчас внимательно все перечитал вновь.