Тонкая нить(изд.1968)

После ухода Савельева Миронов встретился с Лугановым. Он передал ему указания генерала, и они обсудили план предстоящей поездки Луганова в Воронеж, к тетке Корнильевой. Андрей сообщил ему, что сам он отправляется в Энск.

Полковник Скворецкий высказал свое недовольство, когда Миронов и Луганов доложили ему свои планы. «Здорово, — говорил он, — у вас получается. То один укатил в Ленинград, то другой в Куйбышев, а теперь оба удираете. Кто же тут без вас будет заниматься делами этого самого розыска, координировать всю работу? Мне, старику, что ли, прикажете?»

Ворчал полковник, однако, больше для вида, а в конце беседы заверил Миронова и Луганова, что на время их отсутствия сам будет контролировать ход дела.

Пока Андрей, готовясь к поездке в Энск, вновь и вновь просматривал скудные материалы о Рыжикове и его встречах с мнимой Величко, из Москвы пришла справка на Корнильеву.

В справке содержались сведения как о ней самой, так и о ее родителях. Оказалось, что отец Корнильевой вырос в семье крупного помещика, был в прошлом офицером одного из привилегированных гвардейских полков царской армии. В первые годы гражданской войны Корнильев сражался в рядах белой армии против советской власти. Осенью 1919 года, после провала деникинского наступления на Москву, Корнильев, будучи раненным, застрял под Курском, где жила его жена.

Явившись в конце гражданской войны в местные органы советской власти с повинной, Корнильев был прощен. До 1929 года работал там же в Курске, в Губземотделе, а в 1929 году был арестован. Как выяснилось, он был связан с контрреволюционными заговорщиками из числа бывших белогвардейцев. В тюрьме, заболев воспалением легких, Корнильев умер.

Вскоре умерла и мать Ольги. Девочке в то время не исполнилось и шести лет.

Вместе с братом, который был старше ее на пять лет, Ольга очутилась в детском доме, но пробыла там недолго. Ее удочерил профессор Навроцкий, жена которого была родной сестрой матери Ольги Корнильевой.

Георгий, брат Ольги, уйти из детдома отказался, что с ним сталось дальше, в справке не указывалось.

Судя по справке, Ольга Корнильева осенью 1942 года, окончив среднюю школу, после ряда настойчивых просьб была зачислена в специальную радиошколу. Закончив с отличием ускоренный курс, она была сброшена с парашютом в тылу немецких войск, в расположение одного из партизанских соединений. За время пребывания в соединении характеризовалась только положительно.

В одном из боев летом 1943 года Корнильева была ранена и захвачена в плен. Сначала находилась в гитлеровском концлагере в районе Энска, где вела себя достойно, как советский человек. Затем вместе с другими пленниками Ольга была вывезена в Германию. На этом след Корнильевой терялся: она значилась пропавшей без вести. Никакого ответа на вопрос, как и почему Ольга Корнильева превратилась в Величко, справка не содержала.

Внимательно прочитав справку, Миронов задумался. Конечно, происхождение Корнильевой, судьба ее родителей несколько настораживали, но ведь сама Ольга росла, воспитывалась в советской семье, среди советских людей. А самый факт и обстоятельства ее ухода на фронт, ее поведение в партизанском отряде, в лагерях, наконец, — разве не говорили сами за себя?

Да, но — Величко! Почему Величко? Зачем, с какой целью взяла она эту фамилию? Садовскому, во всяком случае, она лгала, утверждая, будто фамилию Величко ей дали во время пребывания в партизанском отряде, «по соображениям конспирации». Лгала, по-видимому, неспроста. А записка, опять все тот же злосчастный клочок бумаги? Что значила эта записка?

Сколько этих «зачем» и «почему» подстерегают чекиста на его трудном пути к раскрытию тайны! Андрей привык к этому, и все же сейчас он испытывал чувство какой-то неудовлетворенности. С каждым днем, с каждым вновь добытым фактом таинственная история Ольги Николаевны Корнильевой-Величко-Черняевой не только не прояснялась, но становилась все сложнее, все запутаннее. Значит, работать и работать…

Следующим утром Миронов выехал в Энск, а Луганов — в Воронеж.

По прибытии в Воронеж Луганов быстро отыскал вдову профессора Навроцкого. Мария Семеновна Навроцкая сдавала иногда временным жильцам внаем одну-две комнаты своей обширной квартиры. Одна из таких комнат как раз пустовала. Василий Николаевич не замедлил этим воспользоваться. Явившись к Навроцкой, он заявил, что приехал в Воронеж на время, в командировку, а тут услышал, что Мария Семеновна сдает комнаты, ну и решил воспользоваться ее любезностью. Как, не отвергнет она одинокого странника? В гостинице-то ведь дороговато, да и с номерами трудно…

Навроцкая выслушала Луганова молча, церемонно поджав губы. Когда Василий Николаевич кончил, она заметила, что вообще-то комнат не сдает, разве кому из знакомых, но уж если такой случай… Разве что в виде исключения? На том, к обоюдному удовольствию, они и порешили.

Прошел день-два, и у Василия Николаевича установились самые дружеские отношения с суровой по виду, но в общем-то очень милой и простоватой теткой Ольги Корнильевой.