Тонкая нить предназначения

– Спасибо, – поблагодарила девочка, на что женщина спросила, не хочет ли она добавки. Олеся качнула головой: нет. Тогда хозяйка завернула хлеб обратно в полотенце, взяла кувшин и отнесла все за занавеску. Убрав со стола грязную посуду в широкий таз, она села за стол напротив Олеси.

– Ну, что спросить хочешь?

Девочка удивленно посмотрела в лицо женщины, на котором не было написано никаких эмоций, так, будто в происходящем для нее не было ничего странного.

– Ничего, – прошептала Олеся. – Я… за мячом пришла. Случайно…

– Ко мне случайно не приходят, – ответила хозяйка избушки загадочной фразой и, встав, опять что-то помешала в котле.

– А кто вы? – осмелилась Олеся. Раз эта странная женщина желает вопросов, что ж, они у нее есть. – Как вас зовут?

– Каждый зовет меня так, как желает, – усмехнулась хозяйка. – А кто я – одним словом не ответишь. Ты лучше спроси меня о том, что тебя больше всего волнует.

Олеся задумалась. Если бы на ее месте была мама, она бы спросила про здоровье дочери. А что волнует саму Олесю? Как ни странно, вопрос о собственном здоровье в тот момент не показался ей таким важным, возможно, потому, что надежд на полное выздоровление девочка давно не питала, да и ответы на эту тему она привыкла получать от медиков. А эта незнакомая женщина казалась ей волшебницей, значит, и вопрос тоже должен быть особенным.

– Я хочу узнать, что находится за дверью, – выпалила Олеся. Спросила и испуганно замолчала, решимость ушла из нее, как воздух – из проколотого шарика. Произнесенное вслух ее давнее желание уже не казалось ей таким важным, напротив, оглушило своей нелепостью. Наверное, и правда нужно было задать вопрос куда серьезней. Но отрекаться от уже заданного вопроса девочка не стала, наоборот, тихо уточнила:

– Я вижу эту дверь во сне. Но всегда просыпаюсь, когда пытаюсь узнать, что за ней находится.

Женщина не удивилась такой странной просьбе, не рассмеялась ей, напротив, нахмурилась и внимательно посмотрела притихшей девочке в глаза. От ее взгляда, проникнувшего, казалось, в саму душу, Олеся невольно поежилась и втянула шею в плечи.

– Ты уверена в том, что этого действительно хочешь?

Олеся молча кивнула.

– Я могу сделать так, что эта дверь откроется. Но хорошо подумай, прежде чем идти за нее. Вдруг то, что ты там встретишь, напугает тебя или расстроит? И, самое главное, увиденное ты уже не сможешь изменить. Тогда как открытая однажды дверь навсегда изменит тебя.

– Да, я подумала, – ответила Олеся, набравшись неожиданной решимости. Внезапно пришло понимание, что вопрос она задала самый правильный, словно именно его и ожидала от нее хозяйка.

Женщина больше не произнесла ни слова, вновь скрылась за шторкой и вышла оттуда уже с большим овальным зеркалом в почерневшей серебряной оправе. Она поставила его на стол перед Олесей, протерла запылившееся стекло фартуком и, послюнявив палец, отмыла какое-то лишь ей видимое пятно на стекле. Оправа зеркала заслуживала особого внимания. Неведомый мастер, творя ее, вложил в нее, похоже, не только свой талант, но и душу. По всей оправе вилась вязь из то ли букв незнакомого Олесе алфавита, то ли символов. По обе стороны вязи были нанесены сценки из жизни. Девочка успела рассмотреть изображение старика рыбака, втаскивающего в лодку пустой невод, женщины, баюкающей на руках младенца, и горящую в пламени девушку с растрепанными длинными волосами, смешавшимися с языками пламени.

– Смотри внимательно в зеркало, – раздался над ухом голос хозяйки. – И ищи твою дверь. Только твою, понимаешь?

– Да, – произнесла глухим от волнения голосом Олеся, хоть еще ничего не понимала.

– Хорошо ее представь.

Девочка на этот раз просто кивнула. В горле сделалось шершаво и сухо, будто в него попал песок, захотелось прокашляться и глотнуть воды, но Олеся побоялась испортить все неуместной просьбой дать ей попить. А женщина тем временем сняла с полки один из горшочков, вытащила из него крышку-пробку и набрала полную горсть какой-то сушеной травы, которую она с неразборчивым бормотанием растерла в кулаке, превратив в порошок, и бросила в котел решительным жестом. Раздалось громкое шипение, будто в ледяную воду погрузили раскаленный гвоздь, над котлом взметнулось облако густого желтоватого дыма. Запахло чем-то резким, острым и не совсем приятным. Олеся сморщила нос, будто собираясь чихнуть, и громко шмыгнула.