Тонкая нить судьбы

Александра лежала на своем диване и наблюдала за своими гостями. Она испытывала странное чувство. С одной стороны, женщина была счастлива. Наконец-то она освободилась от груза тайны, которую носила столько лет, и Светочка, которая сейчас носит имя Дарья, здесь, рядом. Как она похожа на свою мать. Те же глаза, нос, улыбка. Александра невольно улыбнулась, глядя на Дарью. Но надо же было, чтобы ее сын влюбился в Светочку, встретив ее за тридевять земель, в далекой Америке. С другой стороны, Александра испытывала тревогу. Она боялась того, что ей предстоит еще рассказать. Наблюдая за Владимиром, который с любовью и нежностью смотрел на Дарью, она опасалась, что сын может не понять ее, отстраниться от нее. Минут через сорок, когда все напились чаю с конфетами, печеньем и тортом «Сказка», принесенным Надеждой, Александра попросила всех сесть вокруг нее и выслушать еще одну историю, касающуюся семьи Ухтомских.

Глава 28

– У меня был брат. Звали его Евгений. – начала свой рассказ Александра.

– Мама, подожди, а почему я ничего не знаю про своего дядю? – ошеломленно спросил ее Владимир.

– Сынок, ты опять меня перебиваешь. – укоризненно бросила ему Александра.

А потом вновь медленно, с расстановками заговорила.

Он умер давно, еще до рождения Володюшки. Женя работал вторым секретарем Калининского райкома партии. К сожалению, мой брат был по натуре своей нарциссом, он любил только себя, только свои желания. Людей рассматривал с позиции пригодности для себя. Поэтому у него практически не было друзей. А вот к женскому полу относился весьма благосклонно, не пропускал ни одной «юбки». Чтобы не иметь неприятностей, он ухаживал, как правило, за одинокими женщинами. А они, бедняжки, думая, что нашли желаемого мужчину, способного защитить их от жизненных невзгод, отдавались ему полностью – и физически, и духовно. Много женских судеб сломал мой брат. Ему в спину брошенные женщины посылали проклятья. От того, видимо, он стал болеть и так рано умер.

Последние два года у него секретарем работала женщина, возрастом около сорока. Звали ее Анна Томина. Это была спокойная, весьма образованная женщина, не красавица. Однако мужчины, приходившие на прием к брату, всегда обращали на нее внимание. Она вызывала у них смешанные чувства. Они видели в ней не женщину-самку, а женщину с большой буквы, перед которой поклоняются, которой посвящают стихи, которой восхищаются. Несмотря на все это Анна была одинока. О ее личной жизни никто ничего не знал. Одевалась женщина всегда по моде, но строго. Волосы заплетала в две большие русые косы, которые чудным образом укладывала в прическу. На лице – минимум косметики, только ресницы, оттененные черной тушью и губы, подправленные светлорозовой помадой. Когда я ее увидела в первый раз, придя к брату на работу, меня поразило в ней благородство манер. Анна говорила на красивом литературном русском языке без примесей сленговых оборотов. Мне она очень понравилась. Я тогда подумала: «вот бы Жене такую жену. А то все налево-направо гуляет. Пора остановиться.»

Как-то в мае Женя позвонил по телефону. Был воскресный день. Мы с Валерой, мужем моим, окна мыли. Тепло было. Помню, мы все смеялись, шутили, Аленка с Танюшкой нам воду подносили, да газеты мяли. Телефонный звонок еле услышали, благо Алена рядом с телефоном находилась. Голос брата я не узнала. Всегда бравый, четкий, волевой голос вдруг превратился в осипший, бесцветный, страдальческий. Тогда-то я узнала, что Женя болен той страшной болезнью, которую боятся все на земле. У него обнаружили рак гортани неоперабельной стадии. «Сашенька, я пожил в свое удовольствие. Много сделал плохого, но много и хорошего. Прости, меня грешного.» – еле произнес брат, и в трубке раздались короткие гудки. Я помчалась к нему домой. Но было поздно. Он решил, видимо, не доставлять никому хлопот и выстрелил себе в висок. На похоронах Жени было много народу. Когда все разошлись, и я тоже собралась уходить, увидела как Анна, одетая в черный костюм и шляпку с вуалью, подошла к могиле, положила на неё огромный букет красных роз, потом опустилась на колени прямо на свежую землю и тихо заплакала. Сначала я хотела подойти к ней, поговорить, успокоить. Но что-то не дало мне это сделать. Я решила, что позвоню Анне через неделю. Однако, сделать мне это не удалось. С работы она уволилась, с квартиры, которую снимала, съехала. Как в воду канула.