Тонкая стена

У лешего наверно «крыша поехала», как любили говорить в нашей академии. Неужели русинка настолько его достала? Или что?

— Так как ты относишься к ней?

— Нормально отношусь. А чего это ты вдруг? Если ты по поводу ее шуток над тобой, то это тебе лучше с ней поговорить..

— Не о том, Шамтор, думаешь. Слушай, а ты вообще о чем последние дни думаешь, а? Испугался тут в лесу, что ли?

— Нет.

— Ладно. Ты не замечал за ней чего подозрительного?

Я невольно задумался. Мойша высказал мои смутные сомнения. Они впервые оформились у меня в момент просветления после нашего банного приключения. Что-то было не так с нашей врачевательницей. Очень не так! По крайней мере, в мою жизнь она вмешивалась куда чаще, чем я хотел.

— Вот видишь, — от Мойши конечно не укрылось сомнение на моем лице, — давай, я упорядочу все, что нам известно о Любаве. Первое — мы все достаточно сплотились, чтобы узнать кое-какиеподробности о личной жизни друг друга. Ты знаешь про моего братца. Я знаю про то, что ты не помог другу в беде. О Хельге мы знаем все, вплоть до цвета ее подштанников. А о Любаве мы ничего не знаем.

Второе — она вела нас и завела… Я леший, я хорошо ориентируюсь в лесах и я тебе скажу юноша. Она сделала это специально. Здесь пахнет волшебством и волшебством ведьмовским. Третье — она пасет тебя, Шамтор. И старается нас с тобой поссорить. Я знаю, что тебя корежит от некоторых моих привычек. Я тоже не в восторге от твоих манер. Но мы взрослые люди. И, прости, практикант, я тебя, тово, недооценивал…Короче, Любава — не просто врачевательница с большими сиськами. За ней кто-то стоит.

— А, доказательства?

— Доказательства здесь, — Мойша постучал пальцем по своей голове.

— Ладно, я согласен что Любава ведет себя странно, — вынужден был согласиться я. — Но на кого она работает? На Сента? На Велемира? А, может, на Федора? Или она просто — взбалмошная дура?

— А ты подумай, Шамтор. Хорошо подумай.

Мне вдругвспомнились последние дни. Постоянные попытки девушки помешать моим исследованиям. Бесконечные мороки. И постоянные уклончивые ответы на мои прямые вопросы.

— Что же ты хочешь? — поинтересовался я.

— Надо ее разоблачать. На чистую воду выводить. Куда мы идем?

— Но ее рекомендовал Велимир…И потом, этот ваш Волос..

— Волох, — недовольно поправил Мойша.

— Да, Волох. Он ведь тоже нас сюда направил. И, надо же, какое совпадение — пропала связь. Может, это его рук дело?

— А что Велимира нельзя обмануть? — хрюкнул Мойша. Я уже знал что это хрюканье означает у леших смех. — он хоть и Хранитель а не чужд маленьких человеческих слабостей. Тем более ты, тово, не знаешь на что способны ведьмы. Хотя, — Мойша прищурился глядя на меня, — хотя скорей всего знаешь. Мороки она напускала на тебя?

Я молча кивнул.

— Поверь — это цветочки. Если она возьмется за тебя серьезно, ты через неделю будешь думать, что твоего папу звали Любавой! А насчет Волоха…Есть у меня кое-какие мысли. Только верить мне им не хочется. Тошно. Сам догадаешься когда-нибудь, практикант. Но поверь мне, злого умысла у леших против нас нет. Клянусь жизнью своего самого любимого сына — нет!

Я был потрясен той искренней верой в честность своего народа, которая вдруг зазвучала в голосе лешего. Я поспешил успокоить его.

— Допустим, я согласен. Но как ты выведешь ее, выражаясь твоими словами, на «чистую воду». Зигфрид до сих пор, по-моему, неровно к ней дышит.

— Зигги он, конечно, любит женщин, — вновь хрюкнул Мойша, — только дело для него превыше всего. Будут доказательства, он забудет обо всем.

— Может, скажешь мне, что за неоспоримыедоказательства спрятались в твоей большой волосатой голове?

— Нет, не скажу, — спокойно ответил леший. — Знают двое — знает все болото.

— Ты хочешь сказать, чудо лесное, что я не могухранить тайны? — обиделся я.

— Не знаю, Шамтор, не знаю. Вот я нацелил тебя сейчас. А завтра и посмотрим.

— То есть завтра — день истины? — я решил, что обижаться на убогого — занятие глупое и неблагодарное. Охота лешаку поиграть со мной в догадайку — пусть тешится.

— Именно так, — кивнул Мойша.

— И все-таки не понимаю, зачем ты мне все рассказал. Чтобы проверить, могу ли я держать язык за зубами? Это смешно, Мойша.

— Рассказал я тебе, это все потому, что ты — единственный человек в группе, у которого могут быть сомнения по поводу Любавы. Слишком внимательно я за вами двумя наблюдаю с тех пор, как мы в Муром приехали. Если мы правы, то мнение нас двоих будет куда весомей, чем мнение меня одного. Тем более у бедного Зигги предубеждения перед лешими. Поможешь? Или ты уже влюбился в эту ведьму?

— Ты чего выдумал? — вскинулся я. — Влюбился? Да ни на йоту. Я тебя, конечно, поддержу.

— Хорошо, — кивнул Мойша как-то подозрительно посмотрев на меня, — Ведьмы сынок не умеют любить. Они используют своих любовников, и не могут иначе. Обычаи такие у этого племени…