Тонкие грани (СИ)

- Такое же, какое и ты, – мою нервную систему явно собирались сейчас поиметь. В жесткой форме. Дядя говорил завуалированными загадками, зашифрованными иероглифами, всем чем угодно, но только не доступными для понимания словами. – Алисия, ты единственный близкий человек, который у меня остался. И я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось. Марии больше нет, Стэнли тоже, и я не могу еще потерять и тебя, – в глазах Льюиса было столько скорби, столько нерастраченной любви, что мои ноги сами собой подкосились, и я упала обратно в кресло. Дядя говорил искренне. Или был хорошим актером.

- Почему тебя не было рядом… – я хотела сказать, когда убили Стэнли, но с губ слетели совершенно другие слова, – никогда? Тебя не было рядом никогда, когда нам нужен был родной человек!

- Алисия, я чувствую твое недоверие. Но ты напрасно мне не веришь. Все это время я старательно избегал лишний раз встретиться с вами из лучших побуждений. Твои подозрения не имеют почвы под собой. Все куда намного сложнее и запутаннее, чем кажется на первый взгляд. Да, я связан с криминалом но... – дядя внезапно смолк.

- Но? – мое обмякшее тело расслабилось. Жалость, которая промелькнула в первые секунды нашей встречи, вернулась, но я старательно пыталась заглушить это чувство. Чувство обиженного и брошенного ребенка. Я должна была сохранять здравый и холодный рассудок, чтобы правильно анализировать полученную информацию.

- Я старался, как мог отвести от тебя опасность, но видит Бог, у меня ничего не получилось. Не получилось огородить тебя от всего того, что ты называешь дерьмом.

- Почему я должна тебе верить? – маленькая и недоверчивая девочка, которой жила внутри меня исподлобья наблюдала за инвалидом, доведенным до отчаяния. Только сейчас в глаза бросился ужасный болезненный оттенок кожи, пролегшие темные круги под глазами и неиссякаемая бездна пустоты в глазах дяди Льюиса. Неужели он способен был быть таким… мягким, таким сочувствующим, таким… каким я не видела его никогда.

- Потому что мне осталось недолго. Я скоро умру, а перед смертью, как знаешь, всегда говорят одну правду… – в этих словах что-то было. Ведь какой смысл лгать, перед тем как тебя не станет? – Я очень рад, что мне удалось тебя увидеть. Но это не основная цель нашей встречи. – Я… – дядя жестом показал, что он еще не договорил. – Когда меня не станет, я хочу, чтобы ты уехала из страны. Остаться будет очень небезопасно. Очень, – он строго смотрел мне в лицо. – Если ты ослушаешься меня, то за тобой попросту устроят охоту. И я ни чем не смогу тебе помочь. Я даю тебе право выбора. И очень сожалею, что не оставил его для Стэнли. Поэтому ты сейчас должна решить сама, какую жизнь ты для себя выберешь.

- Это ты заставил Стэнли убивать людей? – я усилием воли сглотнула подступивший к горлу ком.

- Алисия, у него не было выбора. В то время как у тебя он есть. Стэнли не вернуть, но я могу еще все устроить так, чтобы ты осталась жива...

- Зачем? Почему ты делаешь ради меня такое исключение? Чем Стэнли был хуже меня? Чем? – мой голос дрогнул, но мне все же удалось сохранить самообладание и не кинуться на него, чтобы хорошенько встряхнуть. Какие могли быть между нами различия? Да почему, черт побери, никто не спросил моего мнения на этот счет? Я бы никогда не разрешила пожертвовать кем-то ради своей жизни. Никогда!

- Алисия! Мне следовало проконтролировать ситуацию, но в тот момент от меня мало что зависело. Я провел в коме семь дней после ранения, и этого стало кому-то достаточно, чтобы убрать Стэнли с дороги, – в его глазах сверкнула искра боли и тут же потухла, но этого хватило, чтобы на моих щеках заблестели слезы.

- Ты знаешь, кто его убил? – мой голос звенел в ушах.

- К сожалению, нет. У нас много конкурентов и врагов, я даже не могу представить, кто бы это мог быть.

- А Рик? Он тоже работает на тебя?

- Работал… – голос дяди внезапно осип и образовавшуюся пустоту заполнил его каркающий кашель, который очень был схож с его недавним приступом смеха. Я смотрела на него, окончательно запутывая несчастный клубок в своей голове в тугой узел. Настолько тугой, что единственным способом его расплести был остро заточенный нож.

Понемногу в голове прояснялась картина, но я не осмеливалась спросить что-либо еще, видя мучительный кашель Льюиса, который, казалось, хотел его задушить, угробить... Я смотрела на все происходящее словно в замедленной съемке. Внезапно появившийся врач, будто из-под земли, солидный и зрелый мужчина в белом халате; блондин с красивыми чертами лица попросил меня выйти из палаты. Я, мало что соображала… в принципе нет… соображала, но очень туго. И на непослушных ногах вышла за дверь. Только не понимаю, что я могла увидеть там страшного? В этом мире для меня больше нет и не было страшных вещей. Смерть близкого человека, которую я переживала и по сегодняшний день, перечеркнула во мне любые инстинкты самосохранения, страх и желание верить, во что-то светлое и хорошее.