Тонкие грани (том 4) (СИ)

Что касается Гонсалеса, то это фамилия одного из торговцев оружием. Обычный худой мужчина, которых на улице сотни тысяч. Совсем ничем не приметный, однако держащий магазин и тир. После того, как я возглавил картель, он являлся основным поставщиком. Были и другие, конечно, но конкретно этот мне был симпатичен больше всего. Тихий, деловой, вежливый, ненавязчивый. Особенно ненавязчивый, а то как в магазине бывают некоторые — ты только пришёл просто глазком посмотреть, а тебя уже достают и подбивают купить автоматы или пистолеты, но не такие, как все. И ладно бы оружие было действительно какое-то хорошее, новые разработки и так далее, но продают дешёвое БУ, которое будто сначала продали в Африку, а потом привезли к нам сюда. Может кому-то и сойдёт, но для маленького войска явно не подходит. А Гонсалес мог подогнать и совершенно новые с завода автоматы, и новинки оружейного мира, и что-то более редкое.

Правда, бронебойные патроны приходилось закупать у других. И что-то специфическое или крупнокалиберное у него редко можно было застать. Но основные потребности он удовлетворял полностью.

— Натопил же ты тут… — пробормотал я, расстёгивая куртку.

— Могу окно открыть.

— Не надо, Эйко продует.

И начал вытаскивать Эйко из комбинезона, что она встретила положительным пусканием слюнь и угуканьем. Мне кажется, что я уже могу определить её ответ по пусканию слюны — согласна она со мной или нет.

— Какая же ты болтливая… — вытащил я её из комбеза.

— Это сейчас так, Мясник. Моя сеструха младшая тоже была неугомонной. А как говорить начала, так слова не вытащишь из неё.

— Серьёзно, что ли? — удивился я.

— Да, отвечаю. Сестра реально, только так и болтала, как ваша мелкая. А ползала так вообще везде. А сейчас хули? Засядет за своими заумными книжками и шпарит там чё-то.

Я посмотрел на Эйко.

— Слышала, тихоней будешь. И уж тогда я тебе припомню эти деньки.

В ответ она попыталась схватить меня за палец.

— А может и нет, — добавил он. — Я просто по своей сужу же. А она шибанутая какая-то. Сидит, учит всё что-то.

— Это называется быть ответственной и серьёзно подходить к своему будущему.

— А нахер? Здесь тоже неплохо живётся же, по сути.

Ну да, хорошо не жили, нечего и начинать. Ему-то и сравнивать не с чем, поди.

— Есть места и получше. Она, видимо, в универ хочет поступить какой-то.

— Универ? Ей всего-то десять, хотя… ну-у-у может… Но она же девчонка, верно? По сути, куда им ещё идти, как не в универ. Может даже в этот, местный, в Сильверсайде поступит?

Это намёк, что реальные пацаны в универ не ходят? К тому же, что-то я сомневаюсь, что она в него поступит.

— Знаешь, это она очень…

Меня прервал громкий хлопок, будто лопнуло стекло. И одновременно с этим спинка кресла водителя взорвалась, выбросив в салон куски поролона с кровью, будто в ней кто-то заложил небольшую петарду. Парень за рулём всем телом дёрнулся, сначала прижавшись к спинке кресла, после чего повалился на руль, при этом, судя по звуку, зажав педаль газа ногой. Машина взревела, буквально рванула с места, при этом выруливая на встречку, а я только и успел прижать к себе Эйко.

Всё произошло быстро. Мы за секунды пересекли разделительную полосу, выскакивая на встречную полосу, где встретились с маленькой легковушкой. Может будь она повыше, и всё было бы иначе, однако её высоты оказалось недостаточно — джип на полном ходу залетел прямо на неё колёсами, накренился и с грохотом перевернулся на левый бок. Внутри всё подкинуло, и через мгновение меня с Эйко бросило влево. Вместе с грохотом мнущегося металла кабину заполнил детский крик. Настолько громкий, что у меня заложило уши, а внутри всё похолодело.

В каком-то плане нам даже повезло — машина была леворульной, и сиди мы за водителем, схлопотали бы прошедшую сквозь салон пулю. Но мы сидели справа. С другой стороны, когда перевернулись, лететь нам было дальше. Поэтому я совсем не мягко приземлился левым плечом на дверь автомобиля, которая в одночасье стала полом.

Я не знал, что происходит внутри, да меня это и не интересовало, потому что Эйко в моих руках заливалась просто нечеловеческим криком, будто её рвали на части. А причина была в её маленькой ручке, которая согнулась в предплечье. На рукаве кофточки уже расползалось небольшое кровавое пятнышко.

В этот момент мне показалось, что внутри всё заледенело. Я тупо уставился на эту крохотную руку, неестественный вид которой буквально завораживал где-то в самом мозгу и животе, будто что-то очень неприятно закопошилось от такого вида, и…

Я до боли прикусил язык, приводя себя в чувство. Я, блять, людей в мясорубку засовывал, а здесь рука просто сломана.