Тонкие грани. Том 5 (СИ)

Единственное, что меня теперь интересовало — наркотики. Я не говорил это вслух, но внутри буквально кричал, что мне нужна доза. Хоть чего-нибудь, даже если это будет долбаный «крокодил», от которого гниют мышцы.

— Всё не настолько и плохо, Томас, — спокойно произнесла она.

— Да как не плохо?!

— Лекарства купируют часть боли.

— Говори на человеческом! — рявкнул я. — Я не заканчивал мед, мне непонятна половина слов! Чтоб даже в таком состоянии мне было понятно!

Мне хотелось забить её до полусмерти за то, что она такая тупая. Одно её лицо меня неимоверно раздражало и бесило. Ненавижу эту суку… убью её, убью нахрен, но только когда станет лучше…

Весь мир вокруг меня теперь был до ужаса раздражающим и ненужным. Все казались врагами, людьми, которые только и ждут, чтоб лишний раз насолить мне, напакостить, пока я в таком состоянии. И ломка, это долбаная ломка — лишь часть их плана, чтоб подпортить мне жизнь. Они завидовали мне, вот в чём причина. И если не могут убить, то пытаются хотя бы так отыграться, мрази. Возможно, изначально они и собирались так поступить, все они. Ведь даже будучи наркоманом, я был куда дееспособнее, чем сейчас, когда похож на овоща.

И все эти мысли сводились к одному — мне нужны наркотики. Чтоб избавиться от боли, мне нужно хотя бы немного наркотиков. Просто один раз, чтоб перестать мучиться. Разве я много просил? Я не против бросать, но и мучиться не хочу так сильно! Матерь божья, да я словно на пытках! Это не бросать наркотики! Это мучить человека! Нахер мне не сдалось это!

Мне нужно хотя бы немного, немного того или иного. Да хотя бы чего-либо…

— Лекарства перекрывают часть боли, — продолжила Фея. — То есть тебе ещё не так больно, как могло быть.

— Спасибо! — прорычал я. — Я сейчас обосрусь от радости!

— Ну, это тебе ещё только предстоит. Сутки на третьи или на четвёртые у тебя будут спазмы в животе.

— У меня уже спазмы!

— Это ещё не спазмы, — покачала она головой. — Пока не спазмы.

— Завались, Фея… — прохрипел я и заплакал от новой волны боли. — Вколи мне что-нибудь! Да хоть тот же морфий, блин!

— Не могу. Вернее, я только недавно ввела обезболивающее, а вот морфий… ты действительно хочешь этого?

— Конечно же нет! — заорал я. — Не смей давать мне наркоту!

Но в голове я кричал немного иное: «Конечно же да! Давай мне эту наркоту!».

— Потерпи, я поищу что-то более сильнодействующее, — произнесла мягче она.

— Я умру…

Мне было не стыдно плакать. Если это хоть как-то облегчит состояние, мне не стыдно этим заниматься.

— Не умрёшь.

— Твою мать… я уже придумал тысячу причин закинуться… — прохрипел я сквозь зубы. Просто у меня свело судорогой челюсть. — Если… если меня окончательно накроет, и я поеду мозгами, даже если буду приказывать…

— Ты выдержишь, — ответила она спокойно. — Мне не нужен босс-наркоман, Томас. Поэтому я намерена покончить с твоим пристрастием.

— Что ж тогда не убьёшь?

— Ну, к этому мы перейдём, если ничего не получится, — ответила она невозмутимо и подмигнула.

— Шутишь… — выдохнул я и буквально скрутился от внезапно скрутившей меня боли. Суставы и кости, казалось, одновременно сломало. — Можешь и схлопотать за такую шутку…

— Ну ты пока различаешь, когда человек шутит, поэтому всё не так уж и плохо, верно? — пожала Фея плечами.

— Голову не покидают мысли… Мысли, что надо закинуться, — пробормотал я. — Словно я действительно хочу быть наркоманом.

— Тело хочет, — поправила она. — Это нормально. Ты не спал сутки, тебя мучает боль, поэтому не удивительно, что ты мыслишь так. Начинает казаться, что это твои настоящие мысли — быть наркоманом.

— Жесть…

— Жесть, — согласилась она. — Теперь ты видишь, почему нас иногда называют торговцами пустыми надеждами и горем.

— Ну хоть не смертью.

— Это к оружейникам. Кстати говоря… хотя нет.

— Что? — с трудом повернул я к ней голову.

— Когда придёшь в себя, тогда поговорим. Ничего важного, что требует даже нашего внимания.

— Ясно… хочу кокса.

— Тебе дать?

— Нет…

— Вот и хорошо. Через час я дам тебе ещё лекарств.

— В задницу твои лекарства, — неожиданно зло ответил я ей, но Фея даже не обиделась. Понимала, что скачки настроения — вполне нормальная реакция. Но как же я сам устал от этого. С одной стороны, хочется орать благим матом, с другой — плакать, с третьей — едва ли не обнять весь мир. А ещё эта параноидальная мысль, что мне нужно срочно закинуться. Постоянная, шепчущая всеми мне известными голосами: от моего до сестринских.