Тонкий человек

– Это, например, когда Гилберт на цыпочках подходит к телефону в гостиной, где я в одиночестве лежу на диване, и думая, что я сплю, говорит телефонистке, чтобы она нас ни с кем до утра не соединяла.

– Так-так.

– Или, – сказала Нора, – это когда Дороти вдруг обнаруживает, что ключ от квартиры тетушки Элис все время был при ней.

– Так-так.

– Или когда Стадси вдруг начинает пихать Морелли ногой под столом после того, как Морелли совсем уж было собрался рассказать тебе о вечно пьяном двоюродном брате этого... как там его?.. Дика О'Брайена, которого знавала Джулия Вулф.

Я поднялся и поставил наши чашки на стол.

– Не понимаю, как здравомыслящий сыщик, не будучи женатым на тебе, может надеяться, что у него хоть что-нибудь получится в работе, однако, на сей раз ты все же перегибаешь палку. По-моему, совсем не стоит ломать голову над тем, почему Стадси пихал Морелли. Меня куда больше занимает вопрос, зачем они так отделали Спэрроу: затем ли, чтобы не дать ему меня изувечить или же затем, чтобы не дать ему кое-что мне рассказать? Я хочу спать.

XXVI

Нора растолкала меня в четверть одиннадцатого.

– Подойди к телефону, – сказала она. – Звонит Маколэй и говорит, что это важно.

Я вошел в спальню – в эту ночь я спал в гостиной – и подошел к телефону. Дороти крепко спала.

– Алло, – тихо проговорил я в трубку.

– Еще слишком рано для того, чтобы пообедать вместе, – сказал Маколэй, – но мне необходимо немедленно тебя увидеть. Я могу сейчас подъехать?

– Конечно. Приезжай, и мы позавтракаем вместе.

– Я уже завтракал. Ты завтракай один, а я буду минут через пятнадцать.

– Хорошо.

Дороти чуть приоткрыла глаза и сонным голосом пробормотала:

– Должно быть, уже поздно. – Она повернулась на другой бок и опять погрузилась в забытье.

Я ополоснул холодной водой лицо и руки, почистил зубы, причесался и вернулся в гостиную.

– Маколэй сейчас приедет, – сказал я Норе. – Он уже завтракал, но можешь заказать ему кофе. А я хочу куриную печенку.

– А я приглашена на ваш утренник, или же мне лучше...

– Конечно. Ты ведь никогда не видела Маколэя, да? Довольно неплохой парень. Однажды меня прикомандировали на несколько дней к его подразделению, стоявшему под Во, а после войны мы стали время от времени навещать друг друга. Пару раз он подбрасывал мне работу, включая и ту, с Уайнантом. Как насчет капельки спиртного, чтобы расправиться с меланхолией?

– Почему бы тебе сегодня не остаться трезвым?

– Мы приехали в Нью-Йорк вовсе не для того, чтобы ходить здесь трезвыми. Хочешь, пойдем сегодня вечером на хоккей?

– С удовольствием. – Она налила мне виски и отправилась заказывать завтрак.

Я посмотрел утренние газеты. В них были сообщения об убийстве Нанхейма и о том, что Йоргенсен задержан Бостонской полицией, однако гораздо больше места было отведено под новости, касающиеся дела, которое бульварная пресса окрестила «Войной между бандами Дьявольской кухни», а также ареста «Принца» Майка Фергюсона и показаний «Джефси», замешанного в похищении Линдберга.

Маколэй и посыльный, приведший Асту, прибыли одновременно. Асте Маколэй нравился, поскольку, играя с собакой, он позволял ей наваливаться на себя всем телом, а она никогда не была сторонником слишком нежных игр.

Сегодня утром вокруг рта Маколэя были заметны морщины, а розоватый румянец на его щеках проступал не так явственно, как обычно.

– С чего это у полиции появились новые идеи? – спросил он. – Неужели они думают... – Он оборвал себя на полуслове, когда в комнату вошла Нора. Она уже оделась.

– Нора, позволь тебе представить Герберта Маколэя, – сказал я. – Моя жена.

Они пожали друг другу руки и Нора произнесла:

– Ник позволил мне заказать для вас только кофе. Может, я...

– Нет, спасибо, я только что позавтракал.

– Ну, что там насчет полиции? – спросил я.

Маколэй колебался.

– Нора знает практически все, что знаю я, – заверил я, – поэтому если речь не идет о чем-нибудь для тебя...

– Нет-нет, ничего подобного, – сказал он. – Просто... ну, в общем... это в интересах самой же миссис Чарльз. Я бы не хотел ее расстраивать.

– Тогда выкладывай. Ее расстраивают только те вещи, о которых она ничего не знает. Какие новые идеи появились у полиции?