Тонкий человек

Голубые глаза Мими насмешливо наблюдали за мной.

– Кое-кто всерьез обеспокоен проказами моей дочурки? – Не дождавшись от меня ответа, она рассмеялась и спросила: – Дороти до сих пор строит из себя убитую горем деву?

– Наверное.

– Она всегда будет изображать саму невинность, – пока рядом будут люди, готовые ей верить. И ты, Ник – подумать только! – попался на ее удочку, ты, который боится верить даже в... ну... в то, например, что я всегда стараюсь говорить только правду.

– Это мысль, – сказал я. Прежде, чем я успел продолжить, в дверь позвонили.

Мими открыла врачу – он представлял собой кругленького, пухленького, слегка сгорбленного пожилого мужчину, с пингвиньей походкой, – и провела его к Гилберту.

Я опять открыл ящик стола и посмотрел на облигации; их общая номинальная стоимость, прикинул я, составляла тысяч шестьдесят, а на бирже за них дали бы сразу примерно четверть или треть этой цены.

Когда в дверь вновь позвонили, я задвинул ящик и впустил Маколэя. Он выглядел усталым. Не снимая пальто, он уселся и сказал:

– Ну что ж, говори – я готов к самому худшему. Что ему здесь было нужно?

– Пока не знаю, Мими только успела показать мне облигации и чек.

– Об этом мне известно. – Он покопался в кармане и протянул мне письмо:

"Дорогой Герберт!

Сегодня я передам миссис Мими Йоргенсен ценные бумаги, перечисленные ниже, а также чек «Парк Эвенью Траст» на десять тысяч долларов, датированный третьим января. Прошу тебя позаботиться о том, чтобы к этому дню на счету было достаточно денег для выдачи по чеку. Я мог бы предложить, чтобы ты продал еще какие-нибудь акции, однако полностью полагаюсь на твое решение. Судя по всему, я не смогу сейчас оставаться в Нью-Йорке и, вероятно, вернусь сюда только через несколько месяцев, но время от времени я буду давать о себе знать. Прошу извинить за то, что не могу задержаться до вечера и встретиться с тобой и Чарльзом.

Искренне твой,

Клайд Миллер Уайнант"

Под размашистой подписью находился список облигаций.

– Как оно к тебе попало? – спросил я.

– С посыльным. Как ты думаешь, за что он заплатил ей?

Я покачал головой.

– Я пытался выяснить. Она сказала, что он хотел «обеспечить ее и своих детей».

– Это вероятно, как вероятно и то, что она говорит правду.

– Я хотел спросить насчет облигаций, – сказал я. – Мне казалось, что все его состояние находится в твоих руках, верно?

– Мне тоже так казалось, но этих облигаций у меня не было, и я даже не знал, что они существуют. – Он поставил локти на колени и подпер голову руками. – Если сложить все те вещи, о которых я не знаю...

XXX

В гостиную вошли Мими и врач. Слегка натянуто Мими сказала Маколэю:

– О, добрый день. – Они пожали друг другу руки. – Это доктор Грант – мистер Маколэй – Мистер Чарльз.

– Как себя чувствует пациент? – спросил я.

Доктор Грант откашлялся и сказал, что, по его мнению, с Гилбертом ничего страшного не произошло – синяки, небольшое кровотечение, разумеется – однако, ему следует полежать в постели. Он опять откашлялся, сказал, что был счастлив с нами познакомиться, и Мими проводила его к выходу.

– Что случилось с парнем? – спросил меня Маколэй.

– Уайнант послал его черт знает зачем в квартиру Джулии, а там он напоролся на усердного полицейского.

Мими вернулась в гостиную.

– Мистер Чарльз уже рассказал вам об облигациях и о чеке? – спросила она Маколэя.

– Я получил записку от Уайнанта, где он сообщает, что передает их вам, – сказал Маколэй.

– Тогда, наверное, не возникнет никаких...

– Сложностей? Думаю, не возникнет.

Она слегка расслабилась, а глаза ее чуть потеплели.

– Я и не понимала, почему они должны возникнуть, но он, – она указала пальцем на меня, – любит меня пугать.

Маколэй вежливо улыбнулся.

– Могу я спросить, сообщил ли мистер Уайнант что-либо о своих планах?

– Он говорил что-то о том, что, вроде бы, собирается куда-то уехать, но, боюсь, я не слишком внимательно слушала. Не припоминаю, сказал ли он мне, куда и когда уезжает.

Демонстрируя свой скептицизм, я издал ворчание; Маколэй притворился, будто верит ей.

– А вы не припоминаете, говорил ли он что-нибудь о Джулии Вулф или о своих проблемах, или же о чем-нибудь еще, хоть как-то связанном с убийством? – спросил он.

Она энергично помотала головой.