Тонкий мир

Во-вторых, здесь, в уединенном пространстве зоны отдыха совершенно не ощущалось присутствие в зале нескольких тысяч человек… то есть аллийцев. Где-то на заднем плане играла музыка, танцевали пары… Но отвернешься, станешь смотреть только Лиссэ с Ани — и можно представить, что вокруг никого нет.

Ну и замечательно. А то еще немного — и от мельтешения цветов меня бы затошнило.

Мы с Ани набросились на вишню — она была чудесная, крупная, свежая — это посреди зимы! — да еще без косточек. Последнее почему-то особенно умиляло. Вообще-то косточки элементарно удаляются магией, но дома обычно ленишься колдовать. А здесь я в полной мере сумела оценить пользу бытовых заклинаний. Кисло-сладкий знакомый вкус заглушил жажду и приподнял настроение после выходки Найнэ. Мне все еще было немного не по себе оттого, что к Дэриэллу точно так же может подойти сестренка — и в эту свару заботливый отец не вмешается. Но пока я отгоняла от себя мысли о грустном. Ксиль разберется, если что — сумеет защитить и Дэйра, и себя.

Трижды на наши диванчики присаживались незнакомые аллийцы и просили у Лиссэ разрешения на беседу со мной. Тетушка на это только вздыхала и отвечала кавалерам, что мой «опекун», как несовершеннолетней, еще не прибыл, а без него она решать не может. Двое этим удовлетворились и, посылая откровенно любопытные взгляды, неторопливо удалились. Третий поклонник оказался особенно настойчивым и попытался узнать имя опекуна…

И в этот момент сверкнула вспышка на телепортационной площадке, и голос объявил:

— Князь Максимилиан из Северного клана и Дэриэлл эм-Ллиамат.

— А вот и он, — ухмыльнулась Лиссэ. Нечеловечески прекрасный аллиец застыл, очень по-человечески раскрыв рот. А спустя мгновение расовую принадлежность нового гостя осознали и остальные.

Вот тут-то я и поняла, что значит действительно гробовая тишина. И настоящий шок.

Зал сначала окаменел — а потом загудел, как улей. Но глубокий, мурлыкающий голос Максимилиана все равно проник в каждый уголок:

— Я вижу, вы мне рады… Взаимно!

Издалека было не разглядеть ни лица, ни одежды. Я только поняла, что Ксиль в черном, а Дэйр — нет, но потом они сошли с помоста и затерялись в зале.

Впрочем, «затерялись» — немного не то слово. Максимилиан шел, вспарывая разноцветную толпу, как острый нож — натянутый шелк. Этот разрез не затягивался, словно аллийцы боялись наступить на следы шакаи-ар. Вот тебе и «мирное время», вот тебе и «цивилизованные отношения»… Дерево с лентами князь проигнорировал, но безошибочно определил место, где находились мы. Он приближался стремительно, но я, не выдержав, вскочила с дивана и, задев локтем ошарашенного «поклонника», побежала навстречу.

Князь вынырнул из-за яркого мельтешения платьев внезапно. И рядом с ним, облаченным в темный костюм, все блекло — словно Максимилиан был единственным цветным пятном на черно-белой фотографии.

— Ждала меня, Найта? — улыбнулся он, щуря глаза. И закружил, обняв, словно в старых фильмах. А потом окинул взглядом море взволнованно-застывших лиц — и поцеловал.

Честное слово, думала, у меня подкосятся ноги. Обошлось. Но корсет опять показался затянутым слишком сильно.

— Вишня, — будоражащим голосом произнес он, отстранившись, и медленно облизнулся. — Ты где-то ела вишню. А мне можно?

— Ты же вроде дома напробовался, — хмыкнул Дэриэлл и я поспешно выпуталась из Ксилевых объятий.

— Вишни много не бывает, — сверкнул клыками князь. — И ты угощайся, разрешаю! Я сегодня добрый, — и подтолкнул меня к целителю. Я готова была обнять и его — столько во мне было счастья, но наконец-то пригляделась к их нарядам… и затормозила, распираемая смехом.

Они оба выглядели неприлично. Но каждый по-своему.

Максимилиан не стал мелочиться и собрал на себя все стереотипы, какие ходят о демонах ночи, кроме, разве что, плаща на алой подкладке. Брюки были из плотной жесткой ткани, вроде джинсы, но такие узкие, что я диву давалась, как он в них может ходить. Рубашка — черная, матовая, с задранным воротом и расстегнутая до середины груди. Ботинки — в стиле «мечта подростка», на толстой подошве, грубые, почти военные. Наличествовал, разумеется, и кожаный ремень с черненой пряжкой, и длиннющие когти — пять сантиметров, не меньше, и как можно в руки что-то брать? Губы — бледные, бескровные, кожа — белоснежная и даже на вид шелковая, глаза — вечерней синевы, волосы встрепанные, как от ветра… И в завершение — маленькая маскарадная маска на серебряной цепочке. У меня сердце защемило, когда я увидела ее, такую знакомую. Пять лет назад мы с Элен ездили в Город-на-Воде и привезли оттуда этот кулон, а я передарила его на радостях Дэйру. Неужели целитель отдал его сам? Похоже, что так.

Но если Максимилиан еще с горем пополам вписывался в дресс-код праздничного бала… «Или хотя бы ночи после праздничного бала», — уточнила я, заметив неприкрыто жадные взгляды некоторых аллиек… то Дэриэллу на все коды и шаблоны было плевать.