Тонкий мир

Я послушно кивнула, как робот, зажмурилась… и разломила камешек.

Вспышка.

На этот раз приземление прошло гораздо мягче — сразу видно, что телепорт делал профессионал. Точка прибытия была, на первый взгляд, мне не знакома, а рассмотреть обстановку подробнее не давало слишком тусклое для человеческих глаз освещение. Высокие потолки терялись в полумраке. Единственное окно на противоположной стене плотно закрывали ставни. Вдоль стен разместились книжные шкафы, рядом с которыми расположились несколько диванов и небольших журнальных столиков. На крайнем из них приглушенно горела лампа с темно-розовым абажуром. Раньше такие вещи мне доводилось видеть только в гостях, у бабушки Феникс. Но если в маленькой квартирке на окраине Зеленого пахло супом, кошачьей шерстью и геранями, то здесь ощущался едва заметный аромат размолотого кофе, пожелтевших от времени страниц и дерева. Зал чем-то напоминал библиотеку в старинном особняке.

Старинном… Гм.

Если рассуждать логически… Расположенный в пределах Зеленого большой дом с библиотекой, в которой множество далеко не новых книг — раз. Безопасное место, по мнению Элен — два. Мало света, закрытые наглухо окна, тишина и вместе с тем ощущение постоянного присутствия за плечом — три.

Если не ошибаюсь, мы попали прямиком в резиденцию шакарского клана Зеленого города.

Пожалуй, это единственно возможный вариант: собственных зданий, подходящих для размещения в них штаба, у равейн нет. Мы — одиночки. Многие из нас причисляют себя к людям и прячутся среди них, пытаясь сойти за свою. Чем ниже ранг — тем более приземленные цели в жизни. В глобальную политику лезут только королевы, и то с большой неохотой, и им вполне хватает для общения и принятия решений Замка-на-Холмах. К чему плодить другие резиденции?

Шакаи-ар — полная наша противоположность. В каждом городке, даже самом маленьком, провинциальном есть выкупленный на нейтральное имя дом, хорошо укрепленный и оборудованный путями отступления. Шакарская резиденция могла стать убежищем не только для кланников, но и для странников и скитальцев, если те решались попросить крова у князя.

В последнее время князья стали брать «под крыло» еще и равейн.

И неудивительно.

Просчет инквизиции, попытавшейся поссорить два народа и развязать войну, обернулся для нас заключением прочного союза. И наверняка первым после эстаминиэль, к кому поспешила обратиться за помощью мама, узнав о нашей с Ксилем безумной вылазке, оказался Ирвин — глава кланников в Зеленом. Когда Ирвин потерял сына из-за интриги смотрителей, Элен поддержала его, заледеневшего от горя, и ровные официальные отношения между сильнейшим ар-шакаи нашего города и самой могущественной — до инициации нашей звезды, разумеется — равейной переросли в крепкую дружбу.

Пожалуй, роднее для моей семьи был только один шакаи-ар — Пепельный князь.

«Кстати, — подумала я. — А где он может сейчас находи…»

— Явилссссся… — ввинтилось вдруг в уши злое, и я не сразу распознала в жутковатом змеином сипе голос Тантаэ. Холодная ярость до неузнаваемости исказила приятные слуху модуляции. — Где пропадал, сссссладкий?

Максимилиан отшатнулся в сторону, вскидывая ладони, и начал быстро-быстро что-то говорить на свистящем шакарском наречии. Я обернулась, инстинктивно отступила на несколько шагов назад и безвольно осела в кресло. Спокойный, логичный, уравновешенный Тантаэ сейчас выглядел свихнувшимся кровожадным демоном. Дорогой костюм темно-синего оттенка по-прежнему сидел безупречно, волосы все так же были гладко зачесаны и собраны в аккуратный хвост, но этот хищный оскал, и особенный блеск в глазах цвета вишни, и слишком уж длинные и острые когти …

Все излияния Северного князя Тантаэ оборвал короткой, слитной фразой, в которой я не сумела разобрать ни одного слова. Максимилиан вздрогнул и бросил на меня умоляющий взгляд.

— Найта, пожалуйста, ну скажи ему, что мы ничего такого не…

Из горла Тантаэ вырвался то ли хрип, то ли всхлип; раскрываясь, полыхнули темно-красным крылья, Максимилиан с отчаянным «Та-а-ай, не надо!» сиганул куда-то вбок…

Я нервно задергалась, отодвигаясь вместе с креслом подальше от расползшегося уже на половину зала туманного пятна, в котором вишневые крылья смешались с иссиня-черными. В глубине этой «области высокого напряжения» что-то ломалось, трещало и грохало, раздавалось то злое кошачье шипение, то человеческие вскрики, а временами и такие звуки, будто кто-то кого-то пытается приложить беспечной головой об стену или пол, но встречает упорное сопротивление. А что творилось с эмпатическими всплесками… Тоска, ярость, эйфорическое счастье, ужас, нежность, боль…

На лицо мне словно положили горячее влажное полотенце. Мне показалось, что если я еще немного пробуду в этой комнате, то или свихнусь, или лишусь чувств.

И тут, словно в унисон с мыслями, кто-то схватил меня холодными руками за плечи:

— А вот и твой час пробил! — и зловеще расхохотался. Я взвизгнула, подскочила, оборачиваясь, и чуть не умерла от облегчения, увидев всего лишь бессменного ухажера Джайян.