Тонкий ноябрьский лед

Летом по вечерам в Петербурге пахнет морем. Невысокие дома в центральных районах, узкие улочки, стройные ряды маленьких магазинчиков вдоль дорог – все напоминает мне курортные города. Иногда, сидя в кафе на Большом проспекте, я совершенно забывала, что нахожусь в северной столице: запах моря, свежей выпечки и цветов, отблески закатного солнца уносили меня далеко-далеко, к южным берегам. В такие вечера я всегда звонила Диане. И, если она отвечала, то неизменно рассказывала о том, как красиво жить на берегу океана: встречать рассветы в открытом море, качаясь на волнах; ужинать на пляже под шум прибоя; подниматься в горы, чтобы оттуда увидеть красоту тропических лесов. Потом она присылала фотографии, которые лично делала в самых разных уголках Индии. Две главных ее страсти: приключения и фотографии. И я ей завидовала.

Диана прислала сообщение, что с ней все в порядке, и попросила передать маме приветствие на сегодняшнем ужине. Я вспомнила, что у меня нет времени на подготовку к юбилею Александра Петровича. Не было времени ни на что. Поездка в университет «съела» свободные минутки, а спешка никогда не приносила ничего хорошего, но ехать все равно придется.

***

В пафосном ресторане все вокруг было белым. Это резало глаза после того, как я вылезла из темного такси, водитель которого трижды подъехал не к тому дому. Расплатившись и не дослушав извинения, выскочила и побежала к входу. В тот момент я опаздывала на двадцать минут.

На пороге меня перехватила мама и стала поправлять воротник, больно его оттянув:

– Кто тебя собирал?

– Личного стилиста у меня нет, поэтому собиралась сама, – отмахнулась, проходя внутрь, где должна была увидеться еще и с отцом.

– Твой отец здесь, – прочитала мои мысли мама, – Напивается. Собирается позорить себя и нас.

Папа никогда не напивается. Он изредка балует себя бокалом дорогого коньяка, смакуя, но мама до экстаза обожает обвинять его в пьянстве. Они не разговаривают между собой восемь лет, но оклеветать друг друга перед родственниками и друзьями – это традиция.

– Если вы ходите на праздники к общим знакомым, то лучше притворяйтесь чужими, чем пытайтесь спровоцировать конфликт, – осадила я ее, – Где Лиза? Хочу пожаловаться ей на жизнь.

– Ты лучше спроси, где Максим, – намекнула мама, а у меня перехватило дыхание.

– Мама, он здесь? – я в бешеном ритме крутила головой, чтобы высмотреть человека, который всего несколько месяцев назад был моим женихом. Он клялся, что измена не повторится. Мама клялась, что Максим и его родители сегодня на торжестве не появятся. По-моему, с меня достаточно клятв.

– Так будет лучше, – прошелестела мама мне в ухо.

Так будет лучше… Другие люди всегда знают, как тебе будет лучше.

– Почему ты не приходишь ко мне по утрам и не говоришь, какой кусок яичницы надо съесть? И не перечитываешь состав йогурта у меня в холодильнике? Но при этом считаешь, что ты вправе выбирать мне специальность, работу и даже мужчин.

– Вздор, – сказала мама, втянув меня в женский туалет.

– Я ухожу, – и я бы, действительно, со всеми распрощалась, но, толкнув дверь, чуть не попала Лизе по лбу, – Извини!

– Снайпер, – она увернулась, – Я искала тебя, между прочим.

Вспомнила Диану. Почему она не проходит через эти издевательства? Все, на самом деле, банально. Потому что Диана умеет говорить «нет» нашей матери, а я не умею. И, пока я не научусь говорить «нет» и отстаивать собственное мнение, у меня будет нелюбимый университет, нелюбимый жених и нелюбимое будущее.

– Пойдем.

При Лизе мама смолкла, одарив меня презрительным взглядом, что означает – «разговор не окончен». Я вырвалась из ловушки. С Лизой мы завернули в банкетный зал, где разгоралось веселье. Не поднимаясь с места, мне помахал папа, указывая на белый стул рядом с ним, который совершенно свободен.

– Твоя мама снова хочет управлять тобой, как куклой на ниточке? – спросила Лиза, взяв меня за локоть. Другой рукой она потрясла салфетку, будто марионетку на сцене.

Я ответила кратко:

– Она хочет, чтобы я раздвоилась.

Искреннее изумление на лице Лизы немного меня остудило. Я выдала правду. Мама всегда была ближе к Вике. Все то, чего она ожидала от моей сестры, сейчас проецируется на меня.

– Я не особо рада тому клану из семей, который создали наши родители, но я безумно благодарна им за то, что росла рядом с тобой, – Лиза по-прежнему стояла рядом, – И с Кириллом, – она расплылась в улыбке.

Наши родители – университетские друзья. Они из финансового мира. Моя мама, например, бухгалтер, а папа – начальник отдела кредитования корпоративного бизнеса. У Лизы вся семья принадлежит к бравым сотрудникам налоговой службы. Как и у Максима. Порочный круг семейной дружбы, из которого не удрать, потому я лишена привилегии расстаться с молодым человеком и забыть, как он выглядит.

Я встала на цыпочки, чтобы посмотреть, куда сел Максим, и ненароком не оказаться поблизости.

– Сядь к отцу, – Лиза верно оценила мои движения.

– Поздно, – рядом с папой прочно обосновался юбиляр и болтал без умолку.

– Тогда – к маме, – она усмехнулась, – Или к нам с Кириллом. Он веселый. Сама знаешь.