Тонкий расчет

— Этот город медленно исчезает с лица земли. Он уже ослеп, потому что электричество отключено, оглох, потому что радио— и телестудии не работают, остался без ног, потому что общественный транспорт не функционирует…

На экранах возникла детская площадка со ржавыми скелетами качелей и горок.

— Когда-то давно, в другой жизни, здесь играли малыши и воздух звенел их смехом.

Орудийная канонада все приближалась, неожиданно взвыла сирена воздушной тревоги. Однако никто не всполошился. Люди продолжали спокойно шагать по тротуарам, словно ничего не замечая.

— Вы слышите сирену? Очередная воздушная тревога. Предупреждение немедленно прятаться и бежать. Но жители Сараево давно поняли, что нет такого места, где они были бы в безопасности, и потеряли способность к самосохранению. Те, кто мог, давно покинули страну, бросив дома и пожитки. Слишком многие из тех, кто остался, уже мертвы. Жестокий выбор — остаться нищими или погибнуть. Ходят слухи о близком перемирии, но пока это всего лишь слухи. Придет ли мир на эту землю? И когда? Выйдут ли из подвалов дети, чтобы снова играть на этой площадке? Никто не знает точно. Осталась лишь надежда, слабеющая с каждым днем. Репортаж вела Дейна Эванс из Сараево для WTE.

Красный огонек на камере погас.

— Давай поскорее выбираться отсюда, — предложил Бенн.

Новый оператор Энди Казарес начал торопливо собирать оборудование.

На тротуаре неподвижно застыл мальчик, не сводя взгляда с Дейны. Обычный уличный бродяжка, оборванец, в грязных лохмотьях и рваных сандалиях. На чумазом лице яростно блестели карие глаза. Правой руки не было.

— Привет, — улыбнулась Дейна парнишке. Тот не ответил. Девушка пожала плечами и обернулась к Бенну: — Пойдем.

Несколько минут спустя они уже входили в «Холидей инн». Отель был битком набит репортерами всех мастей, национальностей и стран. И пусть они считались соперниками, но обстоятельства и постоянно грозившая опасность сплотили этих людей, всегда готовых прийти на помощь друг другу. И сейчас они делились новостями:

— …восстание в Черногории…

— Налет на Вуковар…

— Прямое попадание в больницу в Петрово! Село…

Жан-Поль Юбер получил новое назначение и уехал, Дейне ужасно его не хватало.

Как-то утром, выйдя из отеля, Дейна увидела в переулке того однорукого мальчишку. Йован открыл дверцу нового «лендровера».

— Доброе утро, мадам.

— Доброе утро, Йован, — рассеянно бросила Дейна и направилась к мальчику. — Здравствуй.

Тот не ответил.

— Как будет по-словенски «доброе утро»? — обратилась Дейна к Йовану.

— Добре утро, — ответил за водителя мальчик.

— Так ты понимаешь по-английски? — удивилась девушка.

— Может быть.

— Как тебя зовут?

— Кемаль.

— Сколько тебе лет, Кемаль?

Вместо ответа оборванец повернулся и зашагал прочь.

— Опасается незнакомых людей, — вздохнул Йован.

— И правильно делает, — вздохнула Дейна. — Я тоже.

Когда несколько часов спустя машина снова подъехала к отелю, Кемаль уже ждал у дверей, и не успела Дейна выйти, как мальчишка выпалил:

— Двенадцать.

— Что? — недоуменно переспросила девушка. — А, поняла.

Слишком мал для своего возраста. Она взглянула на пустой рукав драной рубашки и хотела спросить, как это случилось, но вовремя воздержалась.

— Где ты живешь, Кемаль? Может, мы отвезем тебя?

Мальчик гордо пожал плечами и отошел.

— Ну до чего же невоспитанный сопляк! — пробурчал Йован. — Никакого уважения к старшим!

— Может, он потерял его вместе с рукой? — тихо ответила Дейна.

Вечером в ресторане отеля репортеры оживленно обсуждали последние новости.

— ООН наконец решила вмешаться! — радовалась Габриелла Орси.

— Давно пора.

— А по-моему, слишком поздно.

— Никогда не поздно пытаться покончить с бойней, — возразила Дейна.

На следующее утро телетайп принес два сообщения. Одно — о договоре, заключенном между США и ООН. Другое — о полном разрушении здания сараевской газеты «Освобождение».

— Вашингтонские корреспонденты дадут информацию о договоре, — сказала Дейна Бенну. — Давай делать репортаж об «Освобождении».

***

Она стояла перед руинами здания, в котором когда-то размещалось «Освобождение». Глазок на камере налился красным цветом.

— Люди умирают здесь каждый день, а дома превращаются в развалины. Но этот погиб как герой. Тут печаталась единственная независимая газета Сараево «Освобождение», сотрудники которой не боялись говорить правду. Когда бомба попала в здание, они перешли в подвал и там продолжали работу. Когда в городе не осталось ни одного газетного киоска, репортеры выходили на улицы и сами становились продавцами. Их газета призывала к свободе. С гибелью «Освобождения» умерла еще одна надежда на свободу.

Мэтт Бейкер жадно ловил каждое слово, не сводя глаз с экрана.

— Черт возьми, она молодец! — Он повернулся к заместителю: — Немедленно отдайте распоряжение купить Эванс собственную передвижную спутниковую телестанцию. И побыстрее!

— Да, сэр.

В номере Дейны оказался незваный посетитель. Полковник Гордан Дивьяк небрежно развалился в кресле и даже не подумал встать при виде девушки. Та застыла на пороге:

— Никто не передавал, что у меня гость.