Тонкий слой лжи. Человек в дверном проеме

Утром Хилсмен пришел на работу разбитым.

Никто не звонил. Он ждал до полудня и во второй половине дня. Даже задержался после работы.

Никто не звонил.

Решил пройтись. Подышать бензиновой гарью - одно название «воздух». Наверное, к нему подойдут на улице. Тихонько тронут за локоть. Мистер Хилсмен! Как дела? Надумали?

Никто не подошел.

Весь вечер просидел дома, накручивая себя. Запутался окончательно. Боже праведный! Убить человека? Не сможет. Никогда. Ни за что.

Раздался звонок. Борст. Спросил, что на него нашло вчера?

Хилсмен ответил, что действительно устал, извинился за неудачную шутку.

Борст смеялся, приглашая на вечеринку через неделю. Сказал, что все понимает, с кем не бывает, у всех нервы. Распрощались.

До полуночи Кристиан сидел в кресле не шевелясь, не ужинал, не пил чай, так и просидел весь вечер, долгий и пустой, и улегся, не раздеваясь.

Никто не звонил.

Утром Хилсмен появился на работе, как всегда, за десять минут до начала. Вытащил бумаги. Бездумно пробегал строчки текста, буквы плясали, наплывали одна на другую, силился прочесть хотя бы фразу и не мог. От каждого звонка вздрагивал и, прежде чем понять, кто с ним говорит, - звонили по делам - судорожно прикидывал, что же ответить незнакомцам. С утра не ел, не хотелось, подташнивало, слегка кружилась голова.

Позвонила мать. Вяло побеседовали. На ее вопросы отвечал односложно, в голове неотступно вертелась назойливая мысль: что делать, если человек, в которого он будет стрелять, упадет не на спину, то есть назад в коридор, а рухнет вперед, и обмякшее тело застрянет в раскрытых дверях? Что тогда? Броситься вниз, так и оставив убитого тоновой на площадку? Или попытаться запихнуть его обратно в квартиру и прикрыть массивную створку? Получалось, что Хилсмену придется дотрагиваться до трупа голыми руками. Невозможно. Что делать? Перчатки. Может быть. Он засунет их в карман и натянет, уже подымаясь в лифте Смешно, как в непритязательном фильме. Или сразу ехать в перчатках? Среди бела дня? Привлечет внимание - тепло, никто не носит перчатки, правда он думал о черных, бросающихся в глаза, но можно купить тонкие лайковые перчатки телесного цвета - никто их и не заметит.

Оказывается, если подумать, можно более-менее удачно решить на первый взгляд непростую проблему.

Кристиан немного успокоился, поднялся, подошел к окну, посмотрел как люди-букашки снуют внизу, прочерчивают лестницы в различных направлениях и скрываются в здании, где разместилась и его контора.

Раздался звонок. Кристиан бросился к телефону, вышло неловко - перевернул карандаши, поднял трубку.

Молчание…

Он напрягся, затаил дыхание, прислушался, стараясь уловить хоть какой-то шорох. Ничего. Положил трубку, сглотнул слюну, холодные иглы впились в спину. Минут десять не отходил от аппарата. Телефон молчал.

Кристиан спустился выпить чашку кофе, вернулся. Зря ходил - сердце и без того колотилось как бешеное, теперь же выскакивало из груди.

Снова зазвонил телефон. Кристиан поднял трубку. Шорох, щелчки, далекое гудение. Он что-то прокричал в трубку. Никто не ответил. Кристиан опустил трубку на рычаг. Откинулся в кресле, ослабил узел галстука.

Началось…

Ему сигнализируют - пора принимать решение. Но какое? Чтобы он ни решил, жизнь его круто изменится: или он навсегда, страшное, не оставляющее надежд слово - останется серым, безликим существом без возможностей, пожизненным исполнителем., мелким и быстро стареющим человеком типа нуль или убьет другого и попробует все изменить.

Убить! Страшно…

Но… отбросим эмоции, убеждал себя Кристиан Хилсмен. Ему не нужно будет резать кого-то на части и видеть боль и страдание, кровь, хотя любой хирург делает такое не раз на дню и вполне привыкает. Кристиану такое не потребуется. У него в руках окажется прибор, в данном случае пистолет, но он бы мог быть феном или миксером, соковыжималкой или кофемолкой. Итак, в руках прибор, устройство. Нужно нажать соответствующую кнопку, в данном случае спусковой крючок и прибор сработает: быстро, бесшумно, надежно. Вот и все.

Что, собственно, требуется от Кристиана Хилсмена? Включить прибор в определенном месте в определенное время. В сущности, такой прибор может включить кто угодно, даже ребенок. Значит, его роль во всей этой истории чисто вспомогательная. В конце концов, сейчас понаделали столько приборов, которые можно включить на расстоянии, жаль, что с пистолетами возникают некоторые сложности, иначе можно было бы и не видеть глаза жертвы.

Главное, полыхнуло в мозгу Кристиана, не видеть глаза. Это и есть основная трудность в работе убийц. Он одернул себя, зачем бросаться такими словами, от них так и разит гнусностью и преступлением.

А если поразмыслить… Любого можно назвать убийцей, например, каждого, с кого взимают налоги. Деньги налогоплательщиков могут пойти на закупку оружия, которым где-то когда-то кого-то убьют… Вполне. И наоборот - каждого можно оправдать. Все запутано.