Тонкое искусство пофигизма. Парадоксальный способ жить счастливо

Допустим, вы решаете, где жить, и у вас всего два варианта. Если вы остановитесь на одном из них, скорее всего, вы будете чувствовать себя уверенно и спокойно, с чувством правильного выбора. Ваше решение будет удовлетворять вас.

Но если у вас 28 вариантов, то, согласно «парадоксу выбора», вы будете годами мучиться, сомневаться и спрашивать себя, не прогадали ли. А вдруг в другом месте вы были бы счастливее? Тревога и стремление не прогадать с идеальным вариантом сделают вас несчастливым.

Так что же делать? Если вы такой, каким был я, вы постараетесь ничего не выбирать. Вы захотите как можно дольше сохранить все возможности. Вы не захотите делать выбор.

Да, если серьезно вкладываться в одного человека, одно место, одну работу и одну деятельность, это лишит заманчивой широты опыта. Однако широта опыта не позволит вкусить плоды, которые дает глубина опыта. Есть вещи, которые возможны лишь в том случае, если вы жили на одном месте лет пять, если вы были с одним человеком больше десятилетия, если вы работали над своим умением и ремеслом полжизни. Сейчас, когда мне за тридцать, я наконец понял: выбор раскрывает богатство возможностей и опыта, которые иначе недоступны, куда бы я ни ездил и что бы ни делал.

Когда вы гонитесь за широтой опыта, вы все реже возвращаетесь к тем или иным новым приключениям, людям и вещам. Если вы никогда не бывали за рубежом, первая заграница произведет большой сдвиг в сознании: ведь доселе вы не видали чужих краев. Но если вы побывали в двадцати странах, двадцать первая почти ничего не добавит. А если вы побывали в пятидесяти странах, пятьдесят первая добавит еще меньше.

Аналогичным образом обстоит дело с материальной собственностью, деньгами, хобби, работами, друзьями, романтическими/сексуальными партнерами – всеми жалкими и поверхностными ценностями, которые люди выбирают себе. Чем старше и опытнее вы становитесь, тем больше приедается каждое занятие. Когда я в первый раз выпил на вечеринке, это было замечательно. Когда я выпил сотый раз, это было неплохо. А пятисотый – ничего особенного, выходные как выходные. А тысячный – до чего же все надоело.

Однако в последние несколько лет со мной произошло нечто важное. Я стал делать выбор. Я тщательно просеял свой круг знакомств, а также свои ценности и занятия. Я завязал со всеми бизнес-проектами и полностью сосредоточился на книгах и статьях. И что же? С тех пор популярность моего сайта превзошла все мои ожидания. Я давно храню верность одной женщине и, к своему изумлению, нахожу это более приятным, чем все романы, свидания и связи прошлого. Я живу на одном месте и дружу с немногими людьми, но зато это дружба серьезная и здоровая.

И я понял парадоксальную вещь: в верности выбору есть свобода и освобождение. Когда мы отказываемся от лишнего и альтернативного в пользу подлинно важного, наши возможности и шансы увеличиваются.

Выбор дает свободу, поскольку вы больше не разбрасываетесь на вещи второстепенные и легкомысленные. Он дает свободу, ибо сосредотачивает усилия в одном направлении: в направлении того, что способно сделать вас здоровым и счастливым. Он облегчает принятие решений и избавляет от страха, что вы упускаете выгодный вариант: ведь у вас уже есть хорошее – зачем же гнаться за лучшим? Он позволяет сконцентрироваться на нескольких подлинно важных целях и достигнуть успеха, который иначе невозможен.

Таким образом, отказ от альтернатив освобождает нас – отказ от того, что противоречит ключевым ценностям и избранным критериям; отказ от постоянного стремления вширь без глубины.

Да, когда вы молоды, расширять опыт важно и полезно: хотя бы для того, чтобы увидеть возможности и разобраться, во что вы хотите вложить силы. Однако золото спрятано на глубине. Поэтому нужно остановиться на каком-то месте и там копать. Это верно и применительно к отношениям, и к работе, и к образу жизни – ко всему.

Глава 9 …А затем вы умрете

«Ищи истину самостоятельно, и там я тебя встречу».

Это последнее, что Джош сказал мне. Он сказал это в шутку: как бы всерьез, но пародируя людей, которые претендуют на глубину. Он был пьян и в эйфории. И он был хорошим другом.

Самый большое потрясение в своей жизни я испытал в девятнадцать лет. Мой приятель Джош взял меня на вечеринку на озеро к северу от Далласа, штат Техас. Там были дома на холме, под холмом бассейн, а под бассейном – обрыв у озера. Обрыв не слишком высокий, метров десять: достаточно высокий, чтобы трижды подумать, прежде чем с него прыгать, но достаточно низкий, чтобы при сочетании выпивки с юной удалью презреть сомнения.

Попав на вечеринку, мы с Джошем вскоре отправились к бассейну. Там мы пили пиво и вели разговоры, каких можно ожидать от юных самцов: о выпивке и рок-группах, о девушках и всевозможных крутых вещах, какие Джош делал летом после ухода из музыкальной школы. Мы мечтали, как будем играть в одной рок-группе и как переедем в Нью-Йорк (в ту пору вещь немыслимая).

Мы были просто дети.

«Отсюда можно прыгать?» – поинтересовался я, кивая в сторону обрыва над озером.