Тонкости эльфийской генеалогии

Мы все, даже Нанисса, опустили глаза на Капишуле.

– Папа? – у старшей Владычицы вырывался изумленный возглас.

– Алый объяснил мне, – сказала Капишуле, и кинжал исчез из её ручки.

Она посмотрела на меня внимательно, и совсем не по-детски серьезно. Не придумав ничего лучше, я попытался ей улыбнуться. А потом, после всего случившегося плохо соображая, что творю, опустился на колени и протянул к ней руки.

Она подошла. Настороженная и взведенная, как маленькая пружинка. Её белые кудряшки, не успевшие распрямиться, что всегда происходит с возрастом, разлетелись в разные стороны, когда она независимо, как взрослая, тряхнула головой. Спросила, обернувшись через плечо на мать:

– Так он на самом деле мой папа? И без него ты бы не сумела получить меня?

Нанисса молчала долго. Я уже начал думать о том, что лучше бы мне встать. Но Капишуле, не отрывая взгляд от глаз матери, шагнула ко мне и решительно положила руку на плечо. Я застыл, не веря собственному счастью, а потом, наплевав на всё, что когда-либо вдалбливали в мою голову плетью, обнял дочь. Она в первый момент дернулась, но не стала вырываться. Я был счастлив. Мы с Капишуле оба смотрели на её мать.

– Да, – сказала Нанисса. – И снова да. Теперь хороший.

– Тогда почему ты напала? – и Капишуле перевела взгляд на Алого, наблюдающего за нами с ошеломленный выражением на лице.

– Он угрожал мне. Нам обеим.

– Нет. Только тебе, – правильно, как же верно подмечено! Умница дочка!

Я ждал, что еще она скажет. Её тоненькая ручка все еще лежала на моем плече.

– Этого достаточно.

– Нет. Он был вправе. Ты сама меня учила, мамочка, – произнесла девочка и – о, чудо! – сильнее прижалась ко мне. – Ты ведь отдала ему папу, разве нет? За то, что он подарит мне братика?

– Так вот что ты ей объяснял всю ночь! – ненавидяще бросила Алому Нанисса.

– Не только это, – устало отозвался он и с силой провел ладонью по лицу. – И не в таких выражениях. Она до всего…

– Дошла сама! – зарычала на него Нанисса. – Конечно, дошла. Она моя дочь. Она темная. И сколько бы лет ей не было, она никогда не будет такой мямлей, как ваши светлые девки!

– Выбирай выражения! – вступился за светлых я и, встав, поднял Капишуле на руки.

Наверное, мы забавно с ней смотрелись. За те полгода, что я её не видел, малышка вытянулась, так что при моем небольшом росте она с трудом помещалась на моих руках. И все равно, держать её было совсем не трудно. Гибкая и тонкая, как все эльфийки, она весила совсем немного.

– Я не позволю тебе отобрать у меня еще и дочь, – сказала Нанисса Алому, проигнорировав меня и Капишуле.

– Еще? – тихо уточнил он. Судя по взгляду, единственное, чего он сейчас хотел, чтобы все мы оставил его в покое. Могу его понять. Такие переживания, через которые ему пришлось пройти, в том числе и по моей вине, даются не так-то просто. Пока я думал об этом, светлый продолжал, – Ты сама отдала мне Машку. Или прямо сейчас отдашь. Он ведь выполнил ваши условия, – а потом светлого прорвало. И кто я такой, чтобы осуждать его за это?

– Немыслимо! У меня в голове не укладывается, что вы, темные, способны на такое. Что ты способна! Да, именно ты! Что ты сотворила с собственным мужем? А с дочерью? Как вообще в таком возрасте у нее может быть собственный клинок и вообще…

– И ты еще недоволен? – взвилась Нанисса, – Да если бы не она, ты бы…

– А ты? Твои действия перечеркнули бы мирный договор наших народов. И все. Новая война, да? Моя смерть была бы более чем удачным поводом для всех недовольных тем миром, который у нас сейчас есть. Всегда найдутся те, кто захочет перекроить карту заново. Тебе ли этого не знать, а, темная? – он щурился и скалил зубы, словно был не светлым, словно был, как мы.

Наверное, именно эти его слова её отрезвили. Бешенство потухло в красных глазах. Пальцы, в которых она все еще сжимала любимый кинжал, разжались. Оружие исчезло, словно не было его. И тут Алый неожиданно тихо сказал, удивляя меня в очередной раз за это безумное утро.

– Это все ревность, – и столько неподдельной горечи в голосе, что я с ног до головы превратился в статую, боясь даже лишний раз вздохнуть, – Могу тебя понять, – и губы изогнулись в жалкой бесцветной ухмылке. – Я сказал про то, что мог бы тебя убить, только затем, чтобы у тебя и мысли не появилось…

– Попробовать вернуть его обратно? – так же тихо, как он, спросила она.

Алый поднял на Наниссу глаза. Она встретились взглядом и пугающе похоже друг на друга посмотрели.

– Я просто хотел, чтобы твоя дочь понимала, что у нее есть не только мать, но и отец.

– Я прослежу, чтобы впредь она не забывала об этом.

– А я… – он запнулся. – Постараюсь вам не мешать, если вы…

– Решим встретиться, да?

– Да, – он решительно кивнул и посмотрел в мою сторону, но не на меня, а на Капишуле. – Тебе пора возвращаться в мамочке, малыш.

– А папа останется с тобой, да?

– Я… надеюсь, – последнее слово он с ощутимым трудно вытолкнул из себя. А я, как ненормальный, улыбнулся, словно так и не понял драматизма момента. Но, конечно же, я все прекрасно понял, просто здесь и сейчас, в этой жизни, мне были важны только эти его слова. Вот и все.