Тонкости портальной магии (СИ)

Это оказалось небольшое помещение, чуть больше обычного класса, безо всякого круга или помоста. Северус магией зажег факелы на стенах и занял место у дальней стены. Геральт остановился чуть в стороне от двери и предложил:

— Начинай.

Северус моментально выхватил палочку из рукава и ударил белой горячей молнией, от которой Геральт просто уклонился. Два воздушных потока он тоже пропустил мимо, решив не проверять, насколько они опасны, а потом сложил знак «Квена», чувствуя, как по телу разливается тепло щита. И не зря — Северус ударил сразу тремя заклинаниями подряд, одно из которых все-таки задело Геральта, заставив щит напряженно зазвенеть.

Бои с чародеями не были любимым занятием Геральта, но они были в разы приятней боев с, например, допплерами, которые стремились принять вид его самого или начинали менять обличья с большой скоростью. Северус дрался хорошо — как настоящий боевой маг, но, как все они, он напрочь забывал двигаться. Геральту потребовалось чуть больше минуты, чтобы прорваться через шквал заклинаний и коротким ударом «Аарда» отправить его в полет. Правда, ради этого пришлось подставиться под последний удар — щит с треском лопнул, приняв ущерб на себя. Меч он даже не доставал — слишком велика была вероятность задеть им мага слишком сильно.

Северус мрачно поднялся на ноги и почти с обидой сказал:

— Ты говорил, что не владеешь магией.

— Я не владею магией. Это ведьмачьи знаки — ограниченный набор операций с энергией.

Северус поправил мантию и сообщил:

— Это было интересно. Почему ты не использовал мечи?

— Думаю, потому же, почему ты не использовал «Аваду». Этот меч не предназначен для игр или тренировок, я им убиваю, — Геральт поправил перевязь, немного сбившуюся за время боя, и ответил на вопрос, который буквально витал в воздухе: — Я просто нелюдь. Ты отличный маг, но ты человек, а я — уже давно нет.

— То есть ты таким не родился? — спросил Северус, имея в виду не то глаза и волосы, не то скорость реакции.

— Нет, я был обычным ребенком, но меня забрали в ведьмачью школу. Нас готовили — тренировали, учили, а потом испытывали травами.

Северус помрачнел и сказал:

— Я надеюсь, это не то, о чем я думаю. В нашем мире это называется мутацией…

— Именно это. Тщательное изменение строения тела, метаболизма, рефлексов. Из десяти детей не всегда даже один переживал испытание травами, поэтому сейчас ведьмачьи школы пустуют.

Северус кивнул и сглотнул — видимо, со своей алхимической точки зрения пытался представить, что и в каких количествах нужно влить в ребенка, чтобы превратить его в ведьмака. Но за него Геральт не переживал — он такие эксперименты проводить не будет, побоится за жизни детей.

— Думаю, нам стоит заняться твоим уроком, — сказал он после паузы.

Геральт наклонил голову в знак согласия.

Часть 5

Северус скептически приподнял бровь:

— Серьезно? Ты хочешь сказать, что собираешься проводить урок с толпой неконтролируемых болванов на улице, где нет даже такого ограничивающего фактора, как стены? Кажется, у ведьмаков начисто отсутствуют инстинкт самосохранения и здравый смысл.

— Все сказал? — хмыкнул Геральт. — Конечно, я не ас педагогики, но думаю, что с некоторым количеством детей справлюсь.

Безусловно, в своих педагогических талантах Геральт ничуть не сомневался — он просто знал, что они начисто отсутствуют. И уж конечно он никогда в жизни, даже под прицелом какого-нибудь очень мерзкого заклинания не смог бы прочитать одну из тех лекций в духе профессоров Оксенфуртского университета, о которых ему нередко рассказывал Лютик. Однако на свежем воздухе и, если можно так выразиться, в своей стихии он надеялся справиться с непростой задачей.

— Это монстры, Геральт, клянусь Мерлином. Настоящие чудовища, — заметил Северус. Геральт ответил:

— Мой профиль. И мне кажется, тебе пора на свое занятие. Чудовища ждут.

Зельевар кивнул и вышел из комнаты, пробормотав под нос:

— Вот только убивать их нельзя.

Чертовски верное замечание.

О том, что детей нельзя убивать, Геральт пожалел практически после начала урока. Они были куда шумнее, чем десяток накеров и надоедливей утопцев в лунную ночь. К тому же, они делились не просто на два факультета, а на два враждующих лагеря — по цвету галстуков. И готовы были вцепиться друг другу в волосы в любую минуту.

Вывести их из здания школы, не растеряв при этом половину, оказалось тем еще испытанием, и, пожалуй, он провалил бы его, если бы не двое студентов. Драко Малфой и Гермиона Грейнджер, выслушав сообщение о том, что сегодняшнее занятие пройдет под открытым небом, как-то очень синхронно принялись командовать прочими детьми, каждый — со своего факультета, и безо всяких проблем вывели две небольшие группки из замка.

Правда, за их помощь пришлось платить: оба (с двух сторон, бросая друг на друга недовольные взгляды) завалили его вопросами. Гермиону интересовала программа — что они будут делать, какие заклинания выучат и почему им для этого нужно покинуть стены школы. Драко спрашивал про мечи — насколько хорошо Геральт фехтует, может ли он драться шпагой и, разумеется, зачем ему два меча.