Полночь. Рука еще верна ремеслу. Тщеславие роет тоннель из тьмы кельи писательского одиночества к солнышку, готовому пригреть даже сердце крота-отшельника. Не вмешиваюсь. Я спокоен. Когда закончишь книгу метаферизмов, твое тщеславие больше не нуждается в памяти читателя, оно выпало на свободу, как последние зубы старика, проевшего свою жизнь с удовольствием. Не верь жалобам скупцов на безденежье, – не потакай лени перечитать твои притчи, – локтями всеми правдами-неправдами пробивайся если не к мозгам, – к кошельку читателя пока его скупость не посторонится, – даст пройти засидевшемуся Автору в сортир, где кончаются проблемы тщеславия.
Юмор / Прочий юмор18+ПРИТЧА. Мудрец кто не смеялся над своей глупостью при народе, кто не стал паяцем для зевак, а зеваки провожали нас до конца и не дождались потехи нашей над собой.
Неприступный вид героизма – мужественность доступности в каптерку с черного входа.
Невинность любви скорее искушает цену чем целомудрие.
Первое достоинство невесты, – умение сосчитать приданое на пальцах арифметики.
ПРИТЧА. Когда преставилась Надежда, обреченная умереть последней в ее роду, наследники потребовали расплатиться за ее похороны.
Очаровашка притормаживает цивилизацию в личных интересах Эволюции.
ПРИТЧА . Душечку интересуют лишь новые парфюмерные средства мимикрии в джунглях цивилизации.
Любовь вне подозрений только для наложницы Цезаря.
Скромность мудрости в бескорыстии личных интересов, обычно побочных.
Не лучшее из ребер выбрал Создатель, создавая Адаму кухарку.
Зависть достойна прислуги.
Любовь вечна, и только краткость земной жизни обожателей не позволяет занести ее рекорд востребованности в книгу рекордов Гиннеса.
Как можно быть счастливым, если жизни не хватает даже для самого желания счастья.
Мужчина вознес любовь женщины до небес, пусть жена помнит, – верность зло меньшее, чем падение с высоты.
Любовь мужчины вечное заморское путешествие, когда приходится довольствоваться одними сухарями миражей.
Любовь не прельстишь вкусными обедами, яичницу любовь может приготовить и сама.
А что если Адам всего лишь легальный повод для небожителей создать кому любовницу, кому прачку, кому массажистку?
Неверность жены нужно принять как приложение любви, не каждая женщина трехжильная, чтобы выдержать напор бычьих чувств мужика.
Ханжество – цензура более свирепая, чем сталинская.
Что может обещать будущее, если ключи от ее кладовки в кармане какой-нибудь государственной сволочи.
Любви все возрасты покорны, как цирковые пони, катающие по арене молоденьких акробаток-дебютанток.