Тоннель без света

Подтянулся Троицкий, в шесть рук установили палатку, закрепили стяжки. Конструкцию перекосило – чего еще ожидать от неумелой интеллигенции?

– Не могу, постоянно зеваю, – пожаловался Артем, присаживаясь на камень. Он так зевнул, что чуть не вывихнул челюсть – Просто болезнь какая-то. Стоит оказаться на свежем воздухе – сразу начинается…

Они мялись в ожидании, ждали команды.

– На водопад-то идем? – неуверенно спросил Довгарь. – День не резиновый, скоро смеркаться начнет. Или ну его в баню, ложимся спать?

– Дмитрий Карпович вернется, и пойдем, – сказал Субботин и как-то озадаченно посмотрел по сторонам. Васильченко не было. Собрались все, кроме него.

– Заседает где-то, – неуверенно предположил Троицкий. – Ну, а что, дело хорошее, нужно все хорошенько обдумать… – он перехватил укоризненный взгляд девушки и смутился.

Теперь уже все заозирались. Васильченко не возвращался. Это было не похоже на него. Торопил народ, чтобы завершить мероприятие до сумерек, и вдруг пропал.

– Дмитрий Карпович, ау! – крикнула Люба. – Вы где?!

Стали кричать и другие. Замолчали, прислушиваясь. Становилось не по себе.

– Уснул, что ли? – досадливо крякнул Довгарь. – Может, пойдем не спеша – догонит? Ему-то, понятно, без интереса, он этот водопад уже вдоль и поперек знает.

– Как в школе, когда училка задерживается, – хмыкнул Субботин. – Двадцать минут ждем и уходим.

– Не, двадцать – это много, – возразила Люба. – Дмитрий Карпович, да где же вы?!

– Эх, пропащая душа, – покачал головой Субботин. – Ладно, пойдем искать. Не провалился же он сквозь землю…

За несколько минут облазили все окрестности, искричались. Беспокойство усиливалось. Не того характера был этот мужик, чтобы пускаться в розыгрыши.

Взвизгнул Субботин:

– Сюда! – у человека от волнения даже голос сорвался на фальцет.

Кинулись на площадку – где кричали? Вопль повторился. Да где же вы, мать вашу за ногу?!

Михаил сообразил – за северной скалой! Все бросились туда, отталкивая друг друга, полезли в узкую расщелину между скал. Открылся головокружительный вид на пропасть. Внизу, на дне ущелья, валялись гигантские булыжники, теснились невысокие скалы. Зеленела чахлая растительность. Наверху, между скалой и обрывом, валялись огрызки камней, но они не препятствовали проходу.

Субботин находился неподалеку, метрах в десяти. Он рискованно перегнулся, навалившись на зависшую над обрывом глыбу, всматривался вниз. Повернул к товарищам побелевшее лицо, пробормотал, заикаясь:

– Он здесь, товарищи… Вернее, там, внизу… Вот же проклятье, как такое могло случиться…

Подошли с опаской, прижались к шершавой скале. Вставать к обрыву решительно не хотелось. Михаил уже все понял, инстинктивно держался подальше от остальных. Высота была внушительной – кружилась голова. Обрыв здесь не был отвесным, состоял из узких террас, теоретически по нему можно было спуститься. Но для сорвавшегося в пропасть человека шансов не было – эти уступы не могли остановить падение.

Васильченко лежал внизу, на животе, одна рука была откинута, другая зажата под туловищем. Он не просто катился по уступам – очевидно, последний сыграл, как трамплин – тело отбросило метров на пять от подножия.

– Господи, не может быть… – прошептала Люба, прикладывая руку к груди. Отступила на шаг, с ужасом посмотрела на Кольцова. Остальные потрясенно молчали. Как-то недоверчиво скалился Троицкий, гримасничал – дескать, он нас разыгрывает.

Что-то подсказывало, что прогулка к водопаду отменяется. Забегали глаза у Довгаря, он отступил, прижался затылком к скале, стал зеленым. Субботин отжался от камня, отступил на полусогнутых. По лбу катилась жирная капля пота.

– Эх, Дмитрий Карпович, как же так… Такой опытный, знал горы, как свои пять пальцев, уверовал в свою неуязвимость – и вот итог, до чего же глупо…

– Думаете, он сам сорвался? – негромко спросил Кольцов.

– Ну, нет – помогли, – всплеснул руками Субботин и с раздражением уставился на майора. – Конечно же, сам, как еще. Забрался сюда, чтобы никто не помешал справлять нужду, возможно, наступил на гладкий камень, поскользнулся…

– Но мы не слышали крика, – встрепенулась Люба.

– Точно, – поддержал Троицкий. – Он бы, падая, закричал – мы бы точно услышали…

«Не факт, – подумал Михаил. – Если сразу головой ударился (или ударили), мог падать без крика».

– Нужно спуститься, – мрачно сказал майор, – убедиться, что Дмитрий Карпович мертв. Теоретически он мог выжить. Тело следует отнести к лагерю. Незачем карабкаться на эту гору, можно пойти в обход и выйти к нашей базе.

– Да, наверное, – Субботин наморщил лоб. – Не по-людски как-то – оставлять человека внизу…

Субботин спускался первым – хватался за выступы в откосе, осторожно пристраивал ноги. Спускаться было несложно – главное, не спешить. Кольцов последовал за ним, выждав время, чтобы не мешать. За Кольцовым спускалась Люба, за Любой Довгарь – решился-таки, поборол страх.

Спускались недолго – перебирались с уступа на уступ.