Тоннель эго

Одна из самых захватывающих особенностей этих так называемых «канонических нейронов» в том, что они отзываются и на визуальное восприятие объекта в непосредственной близости. Наш мозг не просто регистрирует стул, чашку или яблоко; он немедленно представляет увиденный объект как «что я могу с ним сделать»; как аффорданс – набор возможных действий. На этом я могу сидеть, это я могу держать в руке, а то я могу швырнуть. Видя объект на сознательном уровне, мы бессознательно погружаемся в море возможных действий. Оказывается, традиционное в философии различие между восприятием и действием представляет собой искусственное различие. В действительности наш мозг применяет общее кодирование: все, что мы видим, автоматически изображается для нас как фактор взаимодействия между нами и миром. Таким способом создается новый посредник, который сливает действие и восприятие в новый, объединенный репрезентационный формат. Второе захватывающее открытие относительно канонических нейронов состоит в том, что их можно использовать и для самопрезентации – представления себя. Моторный словарь является частью бессознательной я-модели, поскольку он описывает целенаправленные движения данного тела. Таким образом, бессознательные предшественники феноменального эго в нашем мозгу играют важную и центральную роль в нашем восприятии окружающего мира.

В 1990-х ученые открыли еще одну группу нейронов. Они тоже расположены в зоне F5, но разряжаются не только при выполнении обезьяной целенаправленного действия вроде хватания ореха, но и когда животное наблюдает, как действие такого типа выполняют другие. Поскольку эти нейроны отзываются на выполняемые другим действия, то их называют «зеркальными нейронами». Их активность представляет собой ответ на нечто, что нельзя воспринять органами чувств. Они активируются при наблюдении за другим действующим лицом, целенаправленно использующим предметы. Это означает, что мы постоянно сопоставляем телодвижение, которое наблюдаем в другом, со своим внутренним моторным словарем. Такая система уподобления действия-наблюдения помогает понять то, чего бы мы никогда не поняли, используя только органы чувств: что другое существо в нашем окружении действует целенаправленно. Мы, так сказать, используем свою бессознательную я-модель, чтобы встать на место другого и угадать его намерения. Мы используем собственные «моторные идеи», чтобы понять действие другого, вписывая их для этого в свой внутренний репертуар, автоматически запуская внутренний образ того, какова была бы наша цель, если бы мы двигались подобным образом². Сознательный опыт понимания чужих действий, субъективное чувство, прорывающееся в тоннель эго, когда мы интуитивно догадываемся о цели другого существа и о том, что происходит у него в уме, – прямой результат этих бессознательных процессов³.

Сознаваемое Я представляет собой окно не только в работу нашего внутреннего эго, но и в мир социума. Оно поднимает на уровень глобальной доступности бессознательные и автоматические процессы, постоянно используемые организмами, чтобы представлять себе поведение других организмов. Так эти процессы становятся частью тоннеля эго, элементом субъективной реальности. Они невероятно расширяют и обогащают нашу внутреннюю симуляцию мира. Едва наш мозг получает возможность представлять не только события, но и действия – целенаправленные события, вызванные другими существами, – мы больше не одиноки. Существуют другие, со своим разумом. В нашем тоннеле теперь отражен тот факт, что в мире могут существовать и другие тоннели эго. Мы обладаем тем, что Витторио Галлезе и я назвали «онтологией действия». Эту расширенную внутреннюю модель действительности мы можем постоянно развивать, применять и разделять ее с другими⁴.