Тоннель времени

В это время дверь распахнулась, и один из боевиков, внешностью похожий больше на славянина, чем на кавказца, сказал Хараеву:

— Мы упустили его, он ушел с девкой шахтой лифта…

Хараев по-чеченски выругался и посмотрел на боевика.

— Час! Я даю вам час! Этого русского можете пристрелить, а девчонка должна остаться живой! Ты понял меня?!

В первую очередь его понял Ждан. Теперь можно было играть в правду. Теперь предательство исключено. Во всяком случае, оно никому не навредит. Если не считать очередного морального потрясения. Впрочем, полковник уже привык к этим потрясениям…

— Так о ком ты говоришь, полковник?

— В тюрьму для выполнения диверсионной работы была направлена группа военнослужащих. Я был среди них.

— Какая задача перед вами ставилась?

— Выяснение обстоятельств бунта в тюрьме и устранение технических неисправностей.

— Ты что, специалист по системам охраны? Технарь?

— Да.

— Сколько человек вас было и кто руководит группой?

— Двое. Группой руковожу я.

Полевой командир с чувством глубокого сомнения осмотрел Ждана.

— А второй как выглядит? Тоже похож на мультяшку?

— Второй ростом выше ста восьмидесяти, весом около ста килограммов, светловолос и очень быстр.

— Он врет, командир, — тихо бросил из угла кабинета один из подручных Хараева. — Эта русская свинья брешет. Ты посмотри на этого диверсанта.

Хараев отмахнулся. Он не любил, когда кто-то мешал ему думать.

— Ты знаешь, как отключить систему активации ксеролита на стенах тюрьмы?

— Ее можно отключить только в главном офисе, а это в нескольких сотнях километров отсюда.

Появление русского полковника и второго, который, по всей видимости, и был его напарником, выглядело странно. Они совсем недавно договорились с Зубовым, а тот отправляет в тюрьму диверсантов. Он еще раз посмотрел на Ждана… А может, и не диверсантов… Но — отправляет. Какую игру затеял генерал? В любом случае это внедрение можно расценивать как нарушение обязательств по договору.

— Прикажи своим людям выйти.

— Что? — Хараев удивился так, что перешел на шепот.

— Я от человека, который заинтересован в твоем спасении.

Хараев махнул рукой, и вскоре в комнате остались только он и Ждан.

— Повтори.

— Ты все понял. Я помогу тебе бежать отсюда. Недавно ты получил указание требовать грузовик, врача, водителя и офицера. Подготовь тридцать человек и жди моего сигнала. А сейчас вели поступать со мной как с заложником, цены которому нет. Если я буду жив, скоро ты окажешься на свободе. С Зубовым разговаривай спокойно и нагло. Он в растерянности, поэтому выполнит любое твое требование.

Хараев с интересом осмотрел Ждана. Теперь уже по-новому.

— Извини, я не мог тебя узнать.

— Не время для галантности. Командуй, как было оговорено в переданной тебе инструкции.

Хараев приказал запереть Ждана в одну из камер, обеспечить ему безопасность и направился в операторскую.

Уже сидя в кресле, велел инженеру соединить его с генералом Зубовым и оставить одного.

На этот раз Зубов появился только через минуту. И то не в кабинете, а… Хараев присмотрелся. На борту самолета?.. Пиджака на этот раз на генерале не было, только рубашка. Но лицо было таким же уставшим.

— Я не понял, Зубов, ты куда-то летишь?

— А ты думал, десять лимонов баксов лежат в моем сейфе, в Ведено?

— И куда ты летишь?

— В Москву, разумеется. Где я еще могу взять десять миллионов, не сообщая об этом руководству?

Все выглядело логично.

— Генерал, я решил передумать.

— В каком смысле?

— В том смысле, что мы договорились, а сейчас я обнаруживаю в тюряге незнакомые мне лица. Одного, русского, светловолосого, ростом выше ста восьмидесяти и весом под центнер, мои ребята пристрелили. А второго, борова, я велел запереть в камере. Что значит это все? Короче, я решил передумать.

— Подожди, подожди, Хараев! Не нужно торопиться с решениями! — Зубов поднял ладони. — Те двое были посланы еще до того, как мы с тобой разговорились! Это безобидные существа, я хотел, чтобы они наладили мне прямую связь для обращения к арестантам по мониторам и радио!

— Ни хрена себе безобидные! Этот твой монтер завалил моих человек двадцать!

— Хараев, когда один вооруженный против вооруженной толпы, из толпы всегда погибает больше чем один, верно? Теперь-то он не опасен? А второго ты запер, не так ли? После нашего уговора я не нарушил ни одного пункта! Я собираю деньги, Хараев, успокойся…

— Ты меня почти убедил. Почти, — сказал Хараев. Добавил: — До связи, — и отключился.

Для них обоих разговор получился на уровне недомолвки, пропитанный обидой. Хараев не мог сказать правды, она выглядела нелепо. Кто-то пробрался в контролируемую тюрьму, выкрал дочь генерала, и сейчас эти двое шныряют по закуткам крытки, не даваясь в руки. Валя на пути всех, кого увидят. А и Зубов тоже не мог сказать правды. Но едва отключилась связь, он опустил голову на руки и замер.