Тоннель времени

— До сонной артерии полсантиметра, приятель, — проговорил Стольников, вжимая шило под левое ухо бандита. — Самое время успокоиться и поговорить. Девочка, зайди мне за спину.

— Ты не выйдешь отсюда, — прохрипел, стараясь придумать что-то толковое, чеченец.

— Это спорное заявление. Вот этого слюнявого на метр отодвинь. От него воняет как от осла.

Посыл относился к помощнику, который пытался сообразить, как помочь хозяину.

— У меня рука устает, — сознался Стольников, и острие вошло в кожу на несколько миллиметров. — Еще минута, и она сорвется.

Боли, на удивление, Хараев не чувствовал. Лишь ощущал горячую струйку, забегающую под расстегнутый воротник рубашки. Под воротником было тепло, но ниже, куда сбегала кровь, она была сырой, прохладной и липкой.

— С этого момента — ни слова по-чеченски, — попросил капитан. — Я сижу так, что, если сзади меня ударит пуля, упаду вперед. Ты понимаешь, что это значит?

— Говори дальше.

— Попроси одного из твоих людей спуститься в бойлерную. Там трое моих приятелей. Твоих все равно больше, а мне на виду у них геройские поступки совершать будет легче.

— Эй! — прокричал Хараев, морщась. — Приведите троих мертвецов сюда! Они… где они?

— В бойлерной.

— В бойлерной! Как тебя зовут?

— Когда-то я был капитаном, командиром разведвзвода Стольниковым. Сейчас просто Стольников. «Сашья», как звал меня полевой командир Алхоев.

— Ти думаешь, ти самый умный, капитан Стольников? — стресс заставил Хараева говорить с легким акцентом.

Если бы у Саши была еще одна пара глаз, он увидел бы гранату еще до того мгновения, как Хараев вытянул из ее запала чеку. И теперь сложилась странная ситуация. Оба сидели в тесной комнате. Саша держал вонзившееся в горло чеченца шило, а тот держал в кулаке гранату, радиус разлета осколков которой двести метров.

— Что будем делать, воин? — спросил Хараев, сжимая дрожащей рукой гранату и морщась от боли под ухом.

— Сидеть и молча молиться, что наши люди окажутся благоразумными и не начнут стрельбу, пока мы не договорим. Кстати, где ты взял гранату?

— Люди добрые в ящике стола оставили…

— Вот видишь, нет веры охране. Любой охранник — предатель. Я всегда так думал. — Стольников заметил поднимающихся по лестнице Жулина, Айдарова и Ключникова. С автоматами на плечах они медленно шествовали под прицелом нескольких «калашниковых» бандитов. — Скажи своим людям, чтобы палец ни у кого не сорвался. От греха подальше убери всех утырков отсюда — наркоманов, психопатов и просто пидоров.

Хараев попытался что-то крикнуть по-чеченски, забывшись, и шило тут же въехало ему в шею. Он вскричал и дернулся, словно его ударило током.

— Я же сказал — ни слова по-чеченски.

Строители тюрьмы были людьми дальновидными. Кому-то из них все-таки пришла в голову мысль, что «Мираж» может быть захвачен. Стекло центра управления было пуленепробиваемым. Могло оно выдержать и взрывную волну от гранаты и ее осколков.

— А теперь поступаем так, — сказал Стольников. — Забираем девушку и дружно топаем к выходу. Ты мне не нужен, нужна она. Но если ты попытаешься помешать моим планам, я тебя убью. Это понятно?

И в этот момент неожиданно сработала видеосвязь.

— Хараев!

Услышав голос генерала Зубова, Стольников замер.

— Хараев, немедленно подойди к монитору!

— Ну, пойдем подойдем, — прошептал боевику на ухо Саша, поднимая его и направляя к экрану.

— Добрый вечер, товарищ генерал-полковник, — поздоровался Стольников.

Увидев на экране сразу двоих, причем в необычной для селекторного совещания позе, Зубов побледнел.

— Вот как ты выполняешь условия договора, генерал?.. — пробормотал, стараясь не двигать шеей, Хараев. — Вот что значит верить таким, как ты…

— Саша… — выдавил Зубов.

Помощник Хараева вскинул автомат, и раздался выстрел.

Никто не понял, что произошло.

— А-а-а… — Голова помощника, завалившись набок, потянула его к полу. Пуля, отбрасывая в противоположную сторону с пригоршню кровавого месива, с мертвым стуком ударилась о стену. Стольников видел, как из ноздрей боевика, побелевших от раздвинувшихся хрящей, хлынула кровь.

— Нам сегодня везет, Хараев, — заметил капитан. — Пулька вошла в стену под прямым углом. Ты скажи своим абрекам, чтобы они больше не пытались выстрелить. Иначе здесь начнутся рикошеты, и нам всем хана.

Полевой командир выкрикнул что-то.

Как только боевики опустили оружие, опустил дымящийся ствол и Ключников.

— Ш-шакалы!.. — всхрипел от горя, чуть дернув головой и гранатой, Хараев.

— Ну, ну… — успокоил его Стольников, чуть вытягивая из раны лезвие и трогая чужую шею свободным пальцем, чтобы убедиться в отсутствии хлынувшего из сонной артерии водопада крови. — Будем жить дальше.

— Саша, — спокойно заговорил с экрана Зубов. — У меня с этими… людьми… договоренность.

— С каких пор генерал Зубов стал договариваться с ваххабитами? — сурово поинтересовался Саша.

Ирина бросила в его сторону взгляд.

— С тех самых пор, когда дочь моя, глупая девчонка, посмела ослушаться отца.